Исполняется два года с тех пор, как американские войска покинули Кабул и к власти в Афганистане пришли талибы. На днях стало известно, что оппозиционный "Талибану" лидер Фронта национального сопротивления Афганистана Ахмад Масуд был с визитом в Москве, где встретился с председателем партии "Справедливая Россия – патриоты – за правду" и ярым сторонником войны в Украине Сергеем Мироновым. Что хочет и может получить от российских властей афганская оппозиция, Настоящее Время спросило у Сергея Данилова, заместителя директора Центра ближневосточных исследований. Он специализируется на изучении Афганистана.
– Ахмад Масуд летит в Москву, встречается с Мироновым, по вашему мнению, зачем?
– Для того, чтобы получить ресурсы, повысить свои ставки, показать, что он есть, и для того, чтобы Москва показала, что она в игре. И в игре не только афганской, но и шире: в таджикской и иранской. Как по мне, это показатель того, что у Масуда есть контакты с иранцами, и, скорее всего, они лоббировали этот визит.
– А Москва в игре? В чем она заключается?
– Ее игра в Центральной Азии, в Афганистане после вторжения в Украину стала менее эффективной и более скромной. Однако россияне стараются показать, что они еще участники процесса, могут что-то модерировать или давать символический капитал. Этот визит прежде всего символический капитал для Масуда, для сына Ахмад Шаха Масуда и одновременно показатель того, что талибы как таковые для них больше не являются важными партнерами.
– А Ахмад Масуд представляет сейчас из себя какую-то влиятельную силу в Афганистане?
– Нет, не представляет на сегодняшний момент, несмотря на все надежды, которые были в Париже, в Душанбе. В Нью-Дели оказывали наиболее масштабную и эффективную поддержку оппозиционерам "Талибана", он не проявил тех лидерских качеств, которые были у его отца и не смог консолидировать сопротивление талибам.
– А почему? Это лично его лидерских качеств не хватило или что-то еще замешано?
– Ситуация изменилась. Внимание к Афганистану после прихода к власти талибов изменилось. Ресурсы, которые он в состоянии консолидировать, тоже гораздо меньшие, чем тогда. Отношение соседних стран совершенно другое: из союзников остался один Таджикистан и иллюзорная Индия, которая играла на этом для того, чтобы в результате установить отношения с "Талибаном". Индусы на фоне ухудшения отношений между "Талибаном" и Пакистаном наладили этот контакт. Тут целый ряд факторов, которые повлияли на нынешнюю ситуацию.
– А какова роль Таджикистана сейчас? Насколько я понимаю, раньше они очень активно поддерживали Масуда? А сейчас эта поддержка спала?
– Да, спала, с одной стороны, потому что талибы продемонстрировали стойкость. Они создали какое-то свое государство, они криво-косо, но им управляют. И они поддерживают там порядок. Если никто не может оспорить их лидерство, то зачем в него инвестировать? И потому Таджикистан стал гораздо осторожнее. Российская 201-я база, которая позволяла президенту Таджикистана делать резкие заявления в адрес "Талибана", уехала на войну с Украиной в значительной степени. И Рахмон не может рассчитывать на защиту от этой базы.
– Чисто физически. То есть если "Талибан" перейдет границы, то…
– Да, именно так.
– А Запад сейчас какую роль занимает в поддержке или неподдержке антиталибанского движения?
– Очень простую: Афганистан вернулся в свою нишу маргинальной страны, самой бедной в мире, которая никому не интересна. И потому поддержка оппозиции "Талибану" тоже никому не интересна.
– Выходит, что два года прошло с того момента, как талибы пришли к власти. Ни одна страна хоть официально не признает их правительство, но при этом не сильно поддерживает оппозицию. Похоже, это надолго?
– Да, это надолго. "Талибан" будет проходить постепенную эволюцию, он как-то будет меняться.
– А деньги откуда будет брать?
– Деньги? Какой-то хозяйственный комплекс они наладили, какие-то наркотики производятся, кто-то что-то выращивает на земле. Все попытки привлечь китайские инвестиции и разрабатывать большие месторождения – пока это неосуществимые мечты. Ничего не происходит. Но на каком-то уровне, чтобы население не голодало, на сегодняшний момент они смогли обеспечить. Там нет развития, но и нет и массового голода. А им, в общем-то, больше ничего и не надо.
