Оксана Карпович – выпускница кафедры культурологии Киево-Могилянской академии и киношколы университета Конкордия в Монреале. Она работала программным координатором фестиваля Docudays UA и помогала международным репортерам, освещавшим вторжение России в Украину весной 2022 года. "Мирные люди" (Intercepted) – вторая полнометражная работа Карпович.

В этой картине камера неподвижна, нет ни сквозной повествовательной линии, ни главных героев: чистое наблюдение. Предыдущий полный метр Оксаны "Не волнуйся, двери откроются" сделан по похожему принципу. Однако в "Мирных людях" есть существенное отличие. Саундтрек фильма – телефонные разговоры между российскими военными и их семьями, перехват и запись вели украинские спецслужбы в 2022 году.

На экране нет боевых действий, только их последствия: разбитые дома, обгоревшие здания, сожженная техника. Часто это целиком безлюдные пейзажи и интерьеры, но в них понемногу возвращается жизнь. Иногда есть кадры и без следов войны. И с этим визуальным рядом сталкивается – все жестче и страшнее – поток российского бессознательного на звуковой дорожке. Сначала это самоуверенные фразы о победном наступлении. Но вскоре прорывается настоящий ад: "Я видел лес, полный трупов"; "Шла мать с двумя детьми, наши вальнули ее при детях"; "Настя, я могу взять человека и выстрелить ему прямо в голову – бам!"; "Мне и мирное население не жалко".

Эти разговоры ведутся будничным, деловым тоном, даже и радостным, с полной поддержкой и пониманием родни. Иногда, конечно, реальность берет свое: "Какого черта мы связались с этой Украиной?", "Непонятно, что мы там освобождаем". Но это исключение, подчеркивающее правило.

На 74-м Берлинском кинофестивале фильм "Мирные люди" отмечен специальным призом Экуменического жюри (секция Forum), а также специальным упоминанием от жюри Amnesty International.

Мы поговорили с Оксаной после фестивальной премьеры фильма. Разговор шел на украинском языке.

– Оксана, как вы перешли от культурологии к режиссуре?

– Когда я училась, то больше всего интересовалась теорией и историей фотографии и кино. Это было предметом моих студенческих исследований. Но на самом деле не обошлось без счастливого случая: в 2011 году я попала волонтеркой на фестиваль Docudays UA в Киеве и открыла для себя документалистику. Увидела много фильмов, познакомилась с режиссерами, которые приехали тогда на фестиваль, и поняла, что это медиум, которым мне хочется заниматься. Он требует от тебя быть очень творческим, и в то же время документалистика – очень левый и политический жанр, она напрямую говорит о сложных общественных вопросах. Меня это очень интересовало. Это долгая история, но в результате я стала студенткой кинопрограммы в университете в Монреале, где училась почти четыре года. Но, кажется, то, что я делаю сегодня, все же близко к культурологии.

– Кстати, уже не впервые выпускники и выпускницы Киево-Могилянки идут в кинорежиссуру.

– Да, это украинский или киевский феномен. Думаю, это неслучайно. Мне лично разве что не хватало технических навыков, того, что называют ремеслом, потому что я никогда не работала с камерой. Киношкола в этом плане очень помогла.

– Оксана, как к вам пришла идея "Мирных людей" и почему именно в такой форме?

– Этот фильм – мой способ кинематографически воспроизвести свой опыт пребывания в Украине во время войны: слушать вот эти абсурдные вещи, которые говорят оккупанты, их признания в насилии, и находиться от этого в постоянном когнитивном диссонансе, как я его называю. Я пыталась сделать фильм, который поставит зрителей в мою позицию этого диссонанса.

Если точнее, то это два параллельных опыта. Один из них произошел не то чтобы случайно, а незапланированно. Я работала местным продюсером с начала полномасштабного вторжения с международными репортерами и стала свидетельницей вторжения и последствий ежедневных обстрелов в Киеве, в Киевской и Черниговской областях. С одной стороны, был такой опыт, с другой – привычка, которую я выработала с самого начала вторжения – слушать перехват звонков оккупантов их родным. И эти два опыта дали идею для фильма.

– Что из услышанного вас впечатлило больше всего?

– С самого начала меня поразило, насколько россияне не знают Украину. Много перехватов об этом. Большинство оккупантов видели нашу страну впервые. Такое ощущение, что они описывают страну, в которую зашли как туристы, но это очень специфический извращенный российский туризм – оккупация. Поражает, насколько они не знают нашей жизни, культуры. Их удивляют мелочи, которые кажутся мне очевидными. Эту идею их открытия нашей культуры и страны я пыталась дальше воспроизвести в фильме, что подтолкнуло к съемке этого фильма как роуд-муви. С одной стороны, это мое личное путешествие по истерзанной Украине, а с другой – аллегория путешествия оккупанта.

– Я заметил, что ваш предыдущий фильм "Не волнуйся, двери откроются" также сделан без центрального героя и четкой структуры повествования, методом наблюдения. Что вам дает этот метод, почему вы его выбираете?

– Мне трудно сказать. Это интуитивно. Люблю наблюдать. Мне нравятся сложные нарративы, не имеющие главного героя, нравится многослойность, построение параллельных историй. Это действительно идет изнутри. То, что я дальше хочу делать, похоже. Я так воспринимаю мир. Да, это довольно сложный подход. Мне кажется, что "Мирные люди" – вообще самая сложная вещь, которую я когда-либо делала, но мне нравится такой вызов.

– Как реагировали на "Мирных людей" в Берлине?

– Мы собрали полные залы. Q&A после сеансов очень длинные: от 40 минут до часа. Среди реакций в основном шок. Когда заканчивается фильм – зал немой. Сначала не знают что сказать, но дальше разворачивается очень интересный разговор. Люди открывают для себя ту сторону России и российской пропаганды, которую они либо не знали, либо недооценивали.

Я очень довольна реакцией зала, потому что надеялась именно такой эффект произвести на зрителей, их как-то встряхнуть, потому что, мне кажется, аудитория на Западе пребывает в определенной спячке, потеряв остроту восприятия. По моему мнению, они два года находятся под плотным потоком образов военного насилия и поэтому стали нечувствительными к событиям в Украине. Нам удалось немного их взбудоражить и привлечь внимание к происходящему.

– Что вам в перспективе дает участие в программе "Форум"?

– Безусловно, оно открывает двери в другие фестивали. Мы уже получили ряд приглашений. Следующими фестивалями, которые покажут наш фильм, являются Международный кинофестиваль в Салониках и фестиваль документального кино CPH:Dox в Копенгагене. Мы знаем, что фильм будет путешествовать, он получил интерес отовсюду. Это большое достижение для нас и, конечно, большой шаг для моего развития как режиссера. Я никогда не была на Берлинале раньше. Многому здесь научилась.

– Что хотите снимать дальше?

– Есть идея, которую обдумываю много лет. Надеюсь, что после перерыва, который мне очень нужен сейчас, начну работать. Это фильм о репрессиях 1937-38 годов, о тоталитаризме. Замысел важен для меня, потому что часть моей семьи была репрессирована и расстреляна в 1937 году. Хочу исследовать и проговорить эту тему. Мне кажется, она все еще должным образом не раскрыта.