В поселке Диксон, самом северном населенном пункте Арктики и всей России, на территории в 220 тысяч квадратных километров живут сегодня примерно 300 человек. На каждого тут приходится почти по тысяче квадратных километров.
Корреспондент "Сибирь.Реалий" Денис Бевз неделю ждал летной погоды до Диксона в Норильске, чтобы увидеть жизнь самого северного поселка в мире своими глазами. Его репортаж публикуют Сибирь.Реалии.
"В этой разрухе кому еще, кроме медведей, жить"
В Диксоне повсюду можно встретить объявления о том, что после 20.00 нельзя ходить по-одному и выпускать детей без сопровождения – в поселок регулярно заходят белые медведи. Подкармливать их и пытаться с ними фотографироваться тоже запрещено.
"Здесь и волки ходят, и медведи. Могут неожиданно из-за дома или из дома выйти. В этой разрухе кому еще, кроме них, жить. Здесь их родина", – говорит диксончанин Михаил Григорьевич Дегтярев.
Охраняют поселок от медведей сотрудники полиции, так как преступности на Диксоне нет.
Еще нет здесь АЗС. До ближайшей заправки примерно 500 км, но дорог туда нет в принципе: ни зимников, ни летников, ни лесовозных трасс. Бензин нужно успеть заказать в период навигации, и тогда его завезут кораблем. Следующий раз это можно будет сделать только через год.
Диксончанин Александр Анисимов рассказывает, что обычно заказывают от одной до двух тонн бензина – на год хватает.
Цены на продукты в поселке пугают. Литр молока в ноябре здесь стоил 110–120 рублей, пачка масла – 180, сметана (350 грамм) – 200 рублей. Коммунальные платежи в разы больше, чем на материке: за двухкомнатную квартиру в месяц приходится платить около 15 000 рублей. Тариф на тепловую энергию в шесть раз больше, чем на материке.
Сотовая связь на Диксоне появилась лет десять назад, интернет и сейчас очень слабый.
"Видео никто даже и не пытается скачивать. Чтобы загрузить несколько фотографий, у меня полтора-два часа уходит", – рассказывает преподаватель художественного отделения местной школы Мария Васильевна Конищева. За интернет она платит 2,5 тысячи в месяц.
Рабочие в среднем получают 35–40 тысяч со всеми коэффициентами и "полярными" надбавками, рассказывает Александр Анисимов. Но жить можно, говорит он, потому что соблазнов меньше.
"Вы на материке с работы идете, в магазин заходите, думаете: дай-ка я куплю себе пару грейпфрутиков. А здесь зайдешь в магазин, посмотришь на цены и решишь: да не буду я брать этот грейпфрутик. Здесь по весне картошечка может стоить 360 рубликов за килограмм", – рассказывает Анисимов.
Самые большие заработки в поселке – 70–80 тысяч. Но для того, чтобы получать такую зарплату, нужно не один год отработать, чтобы накопить "полярку", рассказывает Роберт Прасценис, председатель Диксонского совета депутатов.
До 1 января 2007 года Диксон был административным центром Диксонского района Таймырского автономного округа. В 2007 году район ликвидировали, и Диксон стал городским поселением. Но территория бывшего района так и осталась закрепленной за Диксоном, а это 220 тысяч км², что сопоставимо с территорией Великобритании (244 820 км²).
В 80-е годы здесь проживало более 5000 человек, но сейчас население Диксона сократилось почти в 20 раз. Сегодня в Диксоне живут примерно 300 человек – на каждого получается почти по тысяче квадратных километров. По официальным данным, плотность населения здесь – ноль человек на квадратный километр.
Когда-то Диксон состоял из двух частей: часть поселка располагалась на материке, часть – на одноименном острове Диксон. Сегодня население Диксона сократилось почти в 20 раз. В 2011–2012 году с острова вывели последние семьи. Теперь там "мертвый город".
Великая Отечественная на Диксоне
Диксон – единственное место за Уралом, где в годы Великой Отечественной войны шли бои. В рамках операции "Вундерланд" немцы пытались перекрыть Северный морской путь.
25 августа 1942 года экипаж ледокольного парохода "Сибиряков" в Карском море случайно встретился с немецким линкором "Адмирал Шеер". Неравный бой длился 18 минут. 85 моряков-сибиряков погибли. 19 – попали в плен. И только одному удалось спастись. Машинист П.И. Вавилов 36 дней жил на пустынном острове, ожидая помощи.
27 августа гарнизон Диксона принял бой с "Шеером". Погибли семь моряков. "Шеер" отступил.
"Тот, кто прожил здесь, ему лучше оставаться в Арктике"
Михаил Дегтярев приехал в Диксон из Беларуси в 1956 году. Там он пережил оккупацию: отец ушел в партизаны, дом сожгли. Семья Михаила спаслась чудом.
Он всегда мечтал о море, но из-за того, что попал под оккупацию, все дороги были закрыты. Но Михаила взяли кочегаром в порт. "Здесь был рай божий. В столовой лежали большие буханки белого хлеба. Можно было наесться впрок и даже взять с собой: положить в карман и пойти", – вспоминает Дегтярев.
Отработав кочегаром и электромехаником в порту, он устроился промысловиком на отдаленное зимовье добывать песца и уехал туда вместе с женой.
В жизни супругов не раз возникали экстремальные ситуации. Во время одной из зимовок его жене Зинаиде срочно понадобилась медицинская помощь. За шкурами песцов прилетел самолет. Но летчик, следуя инструкциям, отказывался брать пассажира. Михаил поставил вопрос категорически – и Зинаиду Даниловну довезли до метеостанции на Стерлегова (пролив в Карском море), а оттуда уже регулярно ходили суда.
"На собаках я бы не смог ее вывезти. Это почти четыреста километров. Он сам пока доехал, у него три собаки на ходу замерзли", – рассказывает Дегтярев.
"Раньше меня здесь держала работа, – рассказывает Михаил Григорьевич, – а сейчас держит здоровье. Я совершенно не переношу жару. Все мои друзья, которые отсюда выехали, они все давно уже умерли. Тот, кто прожил здесь какое-то энное количество лет, ему лучше оставаться в Арктике".
Медицина
Сейчас в Диксоне один врач-терапевт. Регион живет по "общепринятым нормам" – на какое количество населения определенное количество врачей.
Сергей Ткаченко, глава Таймырского Долгано-Ненецкого района, видит в этом определенную логику. "Если стоматолог принимает в месяц одного пациента, вы пойдете к такому стоматологу лечить зубы, скажите мне, как гражданин гражданину? Я бы не лег под нож хирурга, который за этот год никого не порезал, не сделал ни одной операции".
По его словам, помощь отдаленным поселкам оказывают мобильные бригады медиков, которые вылетают по заявкам. Но задержки рейсов на неделю и более в Таймыре – рядовая ситуация. Есть еще санитарная авиация, но санрейс может вылететь только в том случае, если существует угроза жизни. Из-за зубной боли или перелома никто не полетит.
"Если у тебя заболел зуб, то выход один – пей анальгин, – рассказывает диксончанин Александр Анисимов. – Один зуб я залечил насмерть. Пил индийское обезболивающее. И когда через полтора года я приехал на материк, врач был очень удивлен. Я убил нервы этим обезболивающим, нервы заизвестковались, причем на одном больном и на двух соседних, здоровых зубах".
"У нас бывали случаи с переломами. Например, у женщины был очень серьезный перелом ноги. Хирурга нет. Санрейс из-за этого не закажешь – не полетят. Дождались пассажирского рейса. Довезли женщину до самолета, погрузили. И уже в Дудинке (в районном центре) она своим ходом как-то добиралась до хирурга", – вспоминает Роберт Прасценис.
"Север притягивает людей"
Роберт Прасценис родился в Каунасе, в Литовской ССР. В училище познакомился с диксончанкой, которая стала его женой. Марина Прасценис и "открыла" для Роберта Диксон.
В 70–80-е годы люди стремились сюда попасть, в первую очередь, из-за высоких зарплат и хорошего снабжения, говорит Роберт.
"Я работал на переднем крае освоения севера – в котельной. Был электриком, начальником котельной. Одним словом, давали людям тепло. Тогда жить и работать здесь было престижно. Мы гордились тем, что с Диксона. Если на материке кому-нибудь скажешь, откуда ты – люди завидовали", – вспоминает Прасценис. Он говорит, на полярников тогда смотрели совсем по-другому: все знали тогда, что Диксон – это столица Арктики.
"Была государственная программа освоения Заполярья. Здесь была прекрасная больница. Только стоматологических кабинетов было три. Работал хирург высокой квалификации. Здесь делали сложнейшие операции".
Приезжали в поселок в основном по контракту на три года, но многие в итоге оставались.
Роберт Прасценис признается, что сам пытался уехать с Диксона: нашел работу в Москве, в "солидной организации начальником снабжения". Но через два года все бросил и вернулся.
"Север притягивает. Никто не может толком объяснить, что это за притяжение такое. Когда дует пурга, мне нравится гулять по улице. Знаешь ведь, что стихия сильнее тебя, но когда ты ее преодолеваешь, сам себя начинаешь уважать. Трудности притягивают людей", – рассуждает Прасценис.
Сегодня он возглавляет местный совет депутатов. Собирает исторические сведения об освоении Арктики, о жизни в Заполярье и мечтает разработать туристические маршруты по местам, связанным с развитием Северного морского пути.
"Освоение Арктики – одна из величайших страниц в истории нашей страны. Но о ней мало кто сегодня знает. В современных школьных учебниках об этом вообще ничего нет. А ведь мы могли бы гордиться достижениями нашей страны в Заполярье".
Похороны на Диксоне
Еще одна проблема в этих краях – похороны. По закону нельзя похоронить усопшего, пока причину смерти не исследует патологоанатом. Надо ждать, пока он прилетит. Поэтому нередко на севере покойники просто лежат в холодных сараях.
Нина Бетту, представитель народа эвенки, житель отдаленного поселка Хантайское Озеро:
– По нашим обычаям, покойник не должен долго лежать в доме. Понимаете? Если ты долго не предаешь тело земле, покойник следующего зовет за собой. Род начинает вымирать. Люди ждут, ходят в администрацию, созваниваются. Но потом люди устают ждать и хоронят.
А с другой стороны, судмедэксперта тоже надо понять, говорит Нина Бетту.
"Вот у нас был такой случай, и смех и грех. Полетел судмедэксперт в Усть-Авам. Его высадили и на обратном пути должны были заехать. Но по погодным условиям вертолет вернулся назад, не залетая в Усть-Авам. Пурга была страшная. И вот представляете, человек прилетел на полчаса, ничего с собой не взял – ни зубную щетку, ни сменное белье, а задержался на неделю".
Дети Диксона
В Диксоне, на материковой части, есть детский сад и средняя школа. Вот только детей год от года остается все меньше и меньше.
Всего в диксонской средней школе сегодня 36 учеников: с 1-го по 11-й класс.
Мария Васильевна Конищева, преподаватель художественного отделения, говорит, что северные дети – особенные. "Они более скромные. Более чувствительные к ярким цветам. У нас здесь преобладают холодные голубые, зеленоватые цвета. Наши дети редко видят осень, раннюю весну. Один из наших выпускников поступил в вуз, выехал на материк и писал оттуда маме: "Я наконец-то увидел осень. Здесь такие яркие оранжевые, красные цвета. Я никогда не видел столько ярких красок".
Единственная восьмиклассница Настя Красильникова хочет, чтобы в поселке появился хотя бы еще один ее ровесник: скучно сидеть одной в классе на занятиях.
Ученики Вадим Клестов и Александр Хомяченко остаться жить здесь не планируют, но на вопрос, гордятся ли своим происхождением, смеясь отвечают: "Конечно, всего триста человек диксончан в мире осталось".
Учитель истории Альберт Менгажем говорит, что, наверное, и сам бы не советовал ребятам оставаться в Диксоне.
"Человек живет надеждой на улучшения, на нужность: что он нужен своей стране, нужен своему поселку. А если ребенок видит, поселок умирает, медленно, вялотекуще, но умирает. И нет никакой надежды, что ты вернешься – и будет лучше, и ты будешь нужен. Самое главное – на севере потерялась надежда".
Альберт Менгажев рассказывает, что Арктику начали осваивать, потому что была стратегия освоения севера людьми, чтобы люди здесь жили постоянно. "Не так, как в Канаде, например, где вахтовым методом осваивают природные ресурсы. А мы осваивали человеком. Люди здесь жили, терпя лишения. Из года в год, из поколения в поколение, действительно, адаптировались к этим условиям. И становились такими профессионалами по выживанию в Арктике", – говорит историк.
Он считает, что идея поселить человека в Арктике утопична. Прежде всего, потому что неэкономична, убыточна. "Но это великая идея. Может быть, это идея будущего. Но в ближайшие 50–100 лет такой идеи больше не появится".
