В 2015 году в Коми арестовали руководство республики во главе с губернатором Вячеславом Гайзером. Суд шел полтора года, на нем чиновники и другие члены ЗАО "Республика Коми", как они сами себя называли, давали показания друг против друга. Все это время – на процессах с декабря 2017 года по июнь 2019 года – их слушал и записывал журналист издания "7×7" Владимир Прокушев.
Из 19 чиновников и предпринимателей, задержанных в 2015 году, обвинение было предъявлено 15, остальные стали свидетелями. До приговора дожили 13: один покончил с собой, еще один погиб.
Настоящее Время публикует фрагменты материала.
Лихие из 90-х
"Слышь, занеси! Чо ты там? Все носят, а ты не носишь!" Знакомство двух новых русских – Александра Зарубина и Валерия Веселова – началось с конфликта: Веселов заставил Зарубина самого тащить свое кресло.
Дело было в конце 1990-х в Сыктывкаре. Комисоцбанк, где работали оба героя, переезжал в другой офис. Веселов отвечал за безопасность, считался близким к бандитам. Он не узнал второго человека в банке – зампреда Зарубина. Тот вызвал Веселова на разговор.
"Вероятно, он думал, что я кроме "Му-му" ничего не читал, – вспоминал Веселов. – А когда поговорили – общались до момента нашей посадки". Впрочем, из них двоих по делу Гайзера сел только Веселов. Зарубин, которого следователи называли организатором преступного сообщества, успел уехать из России.
Комисоцбанк вывел в люди не только Веселова с Зарубиным. Там работала почти половина – шесть из 13 – подсудимых по делу Гайзера.
Следствие называло Зарубина организатором предполагаемого преступного сообщества. Он родился в украинском городе Фастове. После службы в армии, в конце 80-х годов, переехал в Коми и устроился заведующим культмассовым сектором Дворца культуры шахтеров в городе Инте.
На рабочем месте, как следует из приговора Интинского городского народного суда Коми АССР от 1989 года, будущий миллионер украл зарплату коллеги – 153 рубля. Его приговорили к году исправительных работ. Затем Зарубин занялся коммерцией и открыл видеопрокат. В ассортименте были кассеты с порнофильмами. Это сделало бизнес популярным – в том числе среди региональных чиновников. У свидетелей не было единой версии того, как Зарубин познакомился с будущим главой Коми Владимиром Торлоповым, но в 1994 году первый зампредседателя Совета министров Коми Торлопов устроил Зарубина в свой секретариат.
Карьера предпринимателя начала стремительно развиваться: не проработав и года на новом месте, Зарубин стал председателем правления учрежденного Пенсионным фондом Комисоцбанка, а затем уехал в Москву. В столице он получил должность советника, а потом замредседателя фонда Михаила Зурабова. Из ПФР Зарубин перешел на должность вице-президента Тюменской нефтяной компании. В 2000 году его назначили заместителем полпреда президента в Приволжском федеральном округе (сейчас – первого замруководителя администрации президента) Сергея Кириенко. После победы Торлопова на выборах главы Коми в 2002 году Зарубин вернулся в республику, чтобы стать главным советником главы, а в 2003-м устроился генеральным директором ЗАО "Ренова" Виктора Вексельберга.
Частная казна
У зампреда правительства Коми Константина Ромаданова была традиция. Как только выходила новая модель iPhone или iPad, он покупал ее и дарил коллегам: главе республики, его заместителям и так далее по списку.
Деньги Ромаданов брал из "казны". Так следователи назвали общую кассу, за которую отвечал Ромаданов; он был "казначеем". Из казны платили черную зарплату чиновникам, инвестировали в правильный бизнес, помогали нужным кандидатам на выборах. Один из свидетелей подчеркивал, что при распределении денег интересы республики всегда стояли выше личных. В материалах дела описаны случаи, когда частью теневых сделок вдруг становится строительство понтонной переправы для людей или помощь градообразующей компании.
Пополнялась казна за счет взносов и откатов.
Взносы платили крупные компании, которые работали в Коми. Ромаданов рассказал, например, что энергетический "КЭС-Холдинг" платил 100–300 млн рублей в год, сетевая компания "Комиэнерго" – 15–60 млн в год, "Монди Сыктывкарский лесопромышленный комплекс" – 40–50 млн в год; Сыктывкарский ликероводочный завод отдавал по 0,5 млн в месяц. Под выборы с помощью администрации президента России подключали сырьевых гигантов: "Лукойл", "Роснефть", "Зарубежнефть", "Северсталь".
Деньги передавали кому как удобно – наличными и безналичными. Например, австрийская "Монди" спонсировала Федерацию футбола Республики Коми, а та уже выдавала из этих денег займы кому надо. Редакция "7x7" отправила запросы всем упомянутым компаниям. На момент публикации ответили "Лукойл-Коми" (что компания финансирует строительство социальных объектов по официальным соглашениям) и "Северсталь" (что "не располагает интересующей информацией").
Откаты в "казну" поступали в основном от строительных госконтрактов и не превышали 20%. В материалах дела упоминались, например, откаты с контрактов на ремонт Театра драмы в Сыктывкаре и базы отдыха в Чернаме. Когда "Газпром" выделил 4 млрд руб. на реконструкцию дороги Сыктывкар-Ухта, из них около 60–80 млн рублей пошли в "казну".
Зарплата не нужна
Когда главу Коми Вячеслава Гайзера задержали, по телевизору показывали сюжеты, как в его сейфе находят пачки наличных [показанные часы и запонки не принадлежали Гайзеру, его коллекция оказалась скромнее]. На суде он объяснил, что эти деньги – его официальная зарплата за несколько месяцев, которую он складывал в сейф за ненадобностью.
В это можно поверить: высшие чиновники в Коми получали неофициальную зарплату, в конвертах. Глава региона – 1–1,5 млн рублей в месяц, первый заместитель – 1 млн, люди попроще – 100 тысяч и даже меньше.
Некоторых чиновников после ареста Гайзера региональная прокуратура через суд заставила вернуть "надбавки": например, бывшего замглавы Коми Александра Бурова и экс-председателя правительства Коми Владимира Тукмакова.
Платили и местным силовикам: в черной ведомости они фигурировали как "большие друзья". По словам теневого казначея Константина Ромаданова, 4 млн рублей в месяц на троих получали министр внутренних дел Владимир Еремченко (проходил в ведомости как Ерёма), прокурор республики Владимир Поневежский и руководитель УФСБ Александр Антонов. Помощник Ромаданова рассказал, что платили и главе Следственного управления Следственного комитета по Коми Николаю Басманову. Никто из них не стал ни подозреваемым, ни обвиняемым по делу Гайзера.
Свечной заводик
Компании, связанные с чиновниками, занимались строительством, ремонтом дорог, пассажирскими перевозками, покупали недвижимость. Им принадлежали, например, ночной клуб, торговый центр, отели и торговые площади в Сыктывкаре. Бизнес обсуждали на совещаниях в московском ресторане Александра Зарубина "Лос Бандидос".
Активы записывали на номиналов, в том числе на родственников. Например, Зарубин, которого следователи считали организатором преступного сообщества, хотел вернуть Вячеславу Гайзеру долг акциями птицефабрики "Зеленецкая". Гайзер предложил записать их на его тещу.
"Зеленецкая" представляла собой редкий для России пример успешной государственной компании. Она принадлежала Фонду поддержки инвестиционных проектов Республики Коми. Зарубин заинтересовался этой темой и "накидал схему", как фабрика должна перейти в нужные руки. Все происходило под эгидой привлечения частных инвестиций. Сделали совместное предприятие, куда государство внесло "Зеленецкую", а частные инвесторы – деньги.
Проблема в том, что "Зеленецкая" была настоящая, а деньги – нет: их внесли, показали, где положено, и сразу вынесли. Потом было еще несколько сделок, таких же честных. В результате "инвесторы" получили "Зеленецкую", а государство – хлебозавод и молокозавод, которые сильно проигрывали птицефабрике в стоимости. В 2010–2014 годах "Зеленецкая" выплатила 1,45 млрд рублей дивидендов, большая часть которых досталась "инвесторам".
Администрация нового главы Коми заявляла, что ведет работу по возвращению выведенных активов – но до сих пор только 18,4 % акций "Зеленецкой" принадлежат государству, а все остальное контролирует кипрский офшор "Гриттонбэй".
Гайзеровская аномалия
В марте 2011 года на выборах мэра Воркуты случилось ЧП. Подсчет голосов показал, что действующий мэр-единоросс проиграл коммунисту с разницей в пять голосов. 17 марта, в 4 утра, в Воркуту из столицы Коми вылетел чартерный Ан-26. На борту были председатель избиркома республики Елена Шабаршина и партийные начальники. Погода в Воркуте была нелетная, но экипаж совершил посадку. После прибытия Шабаршиной результаты голосования на одном из участков пересчитали. Победил единоросс – с перевесом в один голос.
Шабаршина возглавляла избирком Коми без малого 10 лет. На выборах в Госдуму в 2011 году "Единая Россия" получила в республике около 60%, в то время как почти во всех соседних регионах – 30–40%. Примерно на те же 20 процентных пункта отличалась и явка. Результат называли "гайзеровской аномалией", а саму республику – "северной Чечней".
Выборы начинали подделывать задолго до голосования. Коммунисты в суде вспоминали, что администрация Коми требовала согласовать с ней списки кандидатов и наблюдателей от КПРФ. ЛДПР один раз так обидели, что Владимир Жириновский позвонил лично главе республики и, как выразился на суде один из фигурантов, пообещал "внести изменения в заводскую репродуктивную конструкцию" всех причастных.
Для повышения явки крупные компании проводили акцию "Попади в десяточку": на избирательных участках раздавали календарики, которые участвовали в розыгрыше квартир и машин. Политтехнологи проводили программу "Огненная вода" – уговаривали маргиналов голосовать за "Единую Россию" за бесплатную водку. Их списки предоставляли участковые, а алкоголь – Сыктывкарский ликероводочный завод.
В 2015 году руководство Коми посадили, Шабаршина ушла из избиркома и вскоре стала обвиняемой в деле о взятке. В 2016 году, на следующих думских выборах, "гайзеровская аномалия" закончилась: результат "Единой России" упал на 20 процентных пункта, а явка – больше чем на 30.
Активисты на зарплате
Весной 2010 года в редакцию "Красного Знамени", главной независимой газеты Коми, пришли двое мужчин. Они представились аудиторами нового акционера и целый месяц не давали никому покоя: ходили в редакцию как на работу, шумели, требовали чай, различные документы и т. п. "Проверка" прекратилась, когда один из аудиторов ушел жить в лес. Новым акционером оказался националист Алексей Колегов, акции ему подарил чиновник администрации главы Павел Марущак.
Из нескольких десятков СМИ региона администрация не контролировала только восемь. Чиновники работали и с социальными сетями. Они создали сеть сообществ "ВКонтакте", где хвалили себя и ругали оппозицию.
Чтобы помешать настоящим активистам, власти создавали спойлеры.
Например, появилась националистическая организация "Рубеж Севера"(запрещена и ликвидирована по решению суда как экстремистская) во главе с предпринимателем Алексеем Колеговым. Под покровительством ФСБ, МВД и администрации республики она проводила акции и организовывала атаки на оппозиционных активистов. Колегов признал, что получал от чиновников около 140 тысяч рублей в месяц.
В противовес Комитету спасения Печоры – старейшей экологической организации Коми — была создана "Зеленая республика". Руководитель организации, бывшая сотрудница администрации Воркуты Евгения Бойко, объясняла, что если критиковать отечественных нефтяников, то на их место придут иностранцы и будет хуже.
О том, как была обустроена работа правительства Республики Коми и как шло следствие, – в спецпроекте на сайте издания "7х7".
