"Маэстро" – вторая режиссерская работа Брэдли Купера. Продюсерами картины стали Мартин Скорсезе, Стивен Спилберг, Тодд Филлипс, а также сам Купер, сыгравший главную роль.
Это фильм о жизни американского пианиста, композитора и режиссера Леонарда Бернстайна с момента, когда он впервые привлек всеобщее внимание, заменив маститого дирижера Бруно Вальтера на концерте симфонического оркестра Нью-Йоркской филармонии. Леонарду на тот момент было всего 25 лет.
Купер передает все стороны характера своего героя: его гомосексуальность, которую он был вынужден скрывать долгие годы, сложные отношения с женой Фелицией, долгие поиски своего места в мире музыки. И хотя использование носового протеза для большего визуального сходства с Бернстайном было раскритиковано еврейской диаспорой как карикатура, актеру удалось убедительно перевоплотиться в автора "Вестсайдской истории", а также передать его экстатическую манеру дирижирования, для чего Купер полгода репетировал с Лондонским симфоническим оркестром.
Мировая премьера фильма состоялась на Венецианском кинофестивале. "Маэстро" отмечен четырьмя номинациями на "Золотой глобус".
В рамках промо-кампании фильма состоялась виртуальная пресс-конференция с Брэдли Купером. Свои вопросы режиссеру задал и корреспондент Настоящего Времени.
– Брэдли, и в "Звезда родилась", и в "Маэстро" музыка занимает центральное место. Это совпадение? Или речь идет о ваших интересах за пределами кино?
– Наверное, и то, и другое. Я не знал, буду ли снимать после "Звезда родилась". Да, в основе обоих фильмов лежит музыка. В первом – идея звука гитары, во втором – одержимость дирижированием. Это, конечно, не было сделано сознательно. Но общий мотив фильмов также и в том, что они оба об отношениях.
– Какой баланс правды и вымысла необходим, чтобы показать такую яркую историческую личность?
– Я входил в эту работу, не зная ничего о своем персонаже, кроме общих фактов. Это интересно. Я просто стараюсь очеловечить, изучить, раскопать все, что можно, впитать в себя, и тогда мои герои начинают как бы сами рассказывать мне, кто они. Есть ли там история? Есть ли что-то, что можно исследовать? Это больше похоже на раскопки.
– И что же вас удивило в Леонарде Бернстайне?
– Честно говоря, все. Он не позволял навешивать на себя ярлыки или помещать себя в коробку. Он умел удивлять и в то же время был до смешного последовательным в том, кем он был. Он заставил меня думать о кино по-другому, думать о ритме по-другому, думать о повествовании по-другому. Он заставил меня расширить себя в художественном плане, чтобы рассказать его историю.
– Вы по-настоящему дирижируете в фильме. Как вам удалось создать синергию между вами и оркестром?
Брэдли: (с улыбкой) Я бы отнес это на счет Лондонского симфонического оркестра и их способности подстраиваться под меня. Я думаю, что у меня было преимущество, потому что я действительно старался быть похожим на Ленни, но в то же время не отказывался от своей идентичности, ведь мне с детства нравится дирижирование.
Знаете, я никогда не хотел никому подражать. Я работаю так: ищу слияние себя и героя во всех отношениях. Если я поверю, что я – это он, то так и будет. Невероятно помог канадский дирижер Янник Незе-Сеген. Он репетировал с оркестром в темпе именно той записи Бернстайна 1973 года, как я и хотел.
– Наверно, следует рассказать о Яннике.
– Он бесценен. Янник Незе-Сеген – один из великих дирижеров нашего времени. Он возглавляет Филадельфийский оркестр и Метрополитен-опера в Нью-Йорке, а также руководит оркестром в Канаде. Он в профессии уже много лет. Мы невероятно провели время. Я почувствовал, что он открыт для моих идей. Это довольно щедро для музыканта – говорить с неспециалистом об интерпретации ритма. Я попросил взять его на борт и сделать консультантом по дирижированию для всего фильма. Мы записали много исходного материала с Лондонским оркестром, а затем спродюсировали саундтрек вместе. Так что он был рядом на протяжении всего пути.
– Семейная драка в День благодарения – одна из главных сцен в фильме. Как вы готовились к ней? Был ли это один дубль?
– Нам помогло то, что я написал ее за несколько лет до этого. Эта сцена написана за 20 минут. Помню, как я написал ее ночью на ноутбуке и сразу отправил Кэри Маллиган.
Сценарий был в нашем теле постоянно. Фелиция управляет всей сценой. При построении фильма эта часть была в широком кадре. А затем мы переходим к крупным планам. Я всегда думаю о том, как зритель воспринимает фильм. Он – главный персонаж для меня. От зрителей зависит, как я рассказываю, где ставлю камеры, куда помещаю их, нас, вас.
– Если говорить о съемке, то как вам работалось с оператором Мэтью Либатиком во второй раз? Было легче или сложнее?
– Всегда приятно работать с людьми, с которыми у тебя есть взаимопонимание. Конечно, "Маэстро" был гораздо более сложной кинематографической затеей. К счастью, я мог сообщить Мэдди за несколько лет до начала съемок, что мы собираемся снимать на черно-белую пленку. С точки зрения освещения это гораздо сложнее. А также о соотношении сторон, в котором я хотел снимать. Так что я бы сказал, что это было непросто для всех нас, но принесло мне много удовольствия. Я бросил Мэдди новый вызов, и то, что мы смогли его принять вместе – очень здорово.
– Вы вновь совместили режиссуру и исполнение главной роли. Насколько это сложно?
– Думаю, самым сложным было сохранить веру в себя, в то, что фильм откроется мне, если я буду продолжать упорно работать и оставаться верным своему видению. И вновь я благодарен Ленни. Ленни давал мне эту уверенность на протяжении всего процесса в разные моменты. Я на самом деле никогда не был одиноким, потому что чувствовал, что он рядом со мной.
