Эксклюзивное интервью программе "Настоящее время" начальника Генштаба Грузии Вахтанга Капанадзе. Среди тем беседы - боевые действия в Украине и военная стратегия Грузии.

***

Шахида Якуб, обозреватель "Настоящего Времени": Господин генерал, скажите, где проходит линия фронта для Грузии?

Вахтанг Капанадзе: 20% территории Грузии сейчас оккупировано. Это территория Абхазии, это территория Осетии и Южной Осетии. Эта граница, де-факто, очень болезненна. Она болезненно воздействует на весь ландшафт политического региона.

"Н.В.": То есть линия фронта – это де-факто граница с самопровозглашенной Южной Осетией и самопровозглашенной Абхазией?

В.К.: Это можно не называть фронтом, потому что у нас там нет войск. Там есть внутренние войска, милиция и полицейские подразделения. Но не военные подразделения. Но конечно когда такая территория находится в сорока километрах от Тбилиси - это само по себе уже и риск, и вызов, и угроза безопасности для всей страны.

"Н.В.": Насчет угрозы и риска – кто ваш враг? С военной точки зрения.

В.К.: Давайте не будем его так называть, необязательно называть все своими именами. Хотя всё и так понятно людям, особенно населению Грузии. Лучше сказать, что наши риски – это окуппированные территории, которые находятся в самой Грузии.

"Н.В.": Насколько реальна угроза для Грузии со стороны этих территорий? Скажем, если завтра российские войска выдвинутся ближе к так называемой де-факто линии фронта – как вы будете отражать атаку?

В.К.: Мы рассматривали разные сценарии, и готовим вооруженные силы к развитию разных сценариев. Но я хочу подчеркнуть, что и политическое руководство страны, и военное руководство страны делает все возможное, чтобы не дать повода для провокации. Потому что сейчас наше главное направление - развивать свои вооруженные силы, развивать экономику страны, продолжать двигаться в направлении НАТО. И сделать Грузию более привлекательной, например, для осетин и абхазов, для нашего будущего сотрудничества.

"Н.В.": Скажите, а насколько вырос грузинский военный бюджет после того, как в Украине началась война?

В.К.: Я могу сказать, что он не увеличивался. Но еще раз говорю, что боевая подготовка стала более активной, более целенаправленной. Так что мы, конечно, реагируем на эти изменения. Мы очень строго смотрим на происходящее во всем мире. Мы готовы к разным сценариям, которые, может быть, возникнут и, может быть, будут происходить в Грузии.

"Н.В.": Какой сценарий вы считаете самым вероятным? Грузинское руководство неоднократно заявляло о том, что угроза со стороны России реальна. Мы знаем о том, что в Северной Осетии стоят российские войска. То есть каждодневная угроза есть. Ведь у вас тоже могут появиться в какой-то момент "зеленые человечки" со стороны Цхинвали?

​В.К.: Могу сказать, что зеленые человечки вряд ли возникнут. Потому что сейчас в самой Грузии другая обстановка. Там нет возможности создавать такие подразделения, которые будут взаимодействовать без опознавательных знаков с местным населением. Для этого нет обстановки в самой Грузии. И население не настроено на такое сотрудничество с окуппантами.

"Н.В.": Но вы же понимаете, что по мере того, как Грузия будет интенсифицировать процесс интеграции в НАТО, в той же степени Россия будет увеличивать свое недовольство? И угрозы для Грузии будет намного больше?

В.К.: Еще раз хочу повторить, что мы рассматриваем разные сценарии развития событий, возможных событий. И мы готовы к разным событиям.

"Н.В.": Вы готовы к войне?

​В.К.: Мы готовы к обороне страны.

Самое плохое, что происходит на человеческом уровне - это то, что на границе так называемых "республик", идет бордеризация. Там проводят колючие проводки, какие-то сетки, ставят заборы.

Представляете, каково христианину смотреть через забор на кладбище, где лежат его предки, и знать, что он не может перейти эту границу? Не может пойти в ближайшую церковь, которая исторически была построена для нескольких деревень - не только грузинских, но также и осетинских деревень? Которая была святым местом для обоих народов.

"Н.В.": Видимо, население или руководство этих непризнанных стран строит заграждения с колючей проволокой, потому что ожидает нападения со стороны Грузии?

В.К.: Вряд ли там местное население сейчас серьезно думает, что Грузия будет атаковать, что она силой захочет возвратить эти территории. Еще раз говорю: на всех уровнях, от политического до военного, объявлено, что Грузия не будет использовать силу для таких целей. Но никто нам не запрещает усилить свою обороноспособность и безопасность государства.

"Н.В.": Где сейчас тренируется, где воюет грузинская армия?

В.К.: Во первых, вооруженные силы для того и существуют, для того и тренируются, чтобы войны не было.

Сейчас Вооруженные Силы Грузии активно участвуют в операции в Афганистане в составе коалиции. У нас один усиленный батальон находится в Баграме, их задача - безопасность военной базы Баграма. Там же находится усиленный взвод с задачей быстрого реагирования, подразделение быстрого реагирования. Усиленная рота обеспечивает безопасность штаба всей миссии.

И еще одна усиленная рота есть в Мазари-Шарифе (с войсками Бундесвера), она находится как подразделение быстрого реагирования. В общей сложности наш контингент сейчас является вторым по величине после американцев.

Вы будете задавать вопрос - "Что вы там делаете, когда у вас такие проблемы в самой Грузии?" Я могу сказать, что эта миссия для нас очень значима. Потому что, во первых, - это отличный способ показать миру, что мы участвуем в общей безопасности. Вторая причина - то, что лучше встретить вызов или риск как можно дальше от страны, чем в самой стране. Мы это понимаем. И третья причина - это отличная школа для военнослужащих. Они набираются опыта.

"Н.В.": То есть воевать и обороняться они учатся в Афганистане.

В.К.: Не только в Афганистане. В Грузии постоянно проводится боевая подготовка по плану. Но дополнительно к этому наши ротационные подразделения участвуют в Афганистане в составе войск коалиции. Мы довольны, и мне приятно слышать похвалы, которые получают наши ребята. Они и правда делают свое очень тяжелое дело далеко от страны.

"Н.В.": Вы сами когда последний раз учавствовали в оборонительных боевых действиях?

В.К.: В боевых действиях? В 2004 году. Я участвовал и в 1990-м году, и в 1992-м году, и в 1994-м. Последние двадцать лет для Грузии - это цепь...

"Н.В.": Бесконечная война.

В.К.: Цепь конфликтов. То, что не было войны, не означало, что не было стычек, каких-то кризисов, каких-то вооруженных соприкосновений, и так далее. Я участвовал в этих действиях, я дважды был ранен, к сожалению.

"Н.В.": Давайте перенесемся из Грузии в Украину. Наверняка, вы работаете, сотрудничаете со своими украинскими коллегами. Как бы вы оценили боеспособность украинской армии ввиду того, что, в принципе, сейчас они вынуждены отодвигаться со своих позиций, вести оборонительную войну, так как наступление идет в основном с другой стороны?

​В.К.: Знаете, ситуация на Украине у меня вызывает чувство дежавю. Мы это проходили в 90-е годы. То, что случилось в Абхазии... В Абхазии была очень похожая ситуация на то, что творится сейчас на Украине. Может быть вы знаете, я заканчивал Украинскую Военную Академию…

"Н.В.": Я читала Вашу биографию.

В.К.: И мне больно смотреть на то, что происходит на Украине. Те офицеры, те преподаватели, которые учили меня, и те ребята, которые вместе со мной учились, - они были, я могу сказать, одними из лучших боевых офицеров, с которым я встречался в моей жизни.

То, что случилось на Украине - это была, наверное, цепь каких-то фатальных ошибок, которые привели к нынешней ситуации. Очень сложная ситуация на Украине. Но, я надеюсь, что и мудрости, и ума, и навыков, и образования хватит у народа, чтобы как-то выйти из этой ситуации более-менее нормально.​

"Н.В.": Если бы вы были начальником Генштаба Украины - что бы вы сделали?

В.К.: Обязательно начал бы строить армию. И надо обязательно параллельно (а это ужасно, ужасно трудно) проводить там боевые действия. В принципе, они не закончились, они еще там постоянно проводят перманентные фазы.

Но обязательно надо строить новые вооруженные силы. И они должны быть более современными, более лояльными народу. Не государству, а народу.

Там надо это все делать. У меня будет возможность встретиться с начальником Генерального Штаба Украины и наверняка мы обсудим какие-то вопросы.

"Н.В.": Вы будете готовы им помочь, если они попросят?

​В.К.: Мы сейчас помогаем. Мы можем оказать помощь в подготовке офицерского состава, мы готовы принимать последние решения. Мы готовы принять их раненых вместе с семьями, чтобы они отдохнули в Грузии, у нас очень хорошие реабилитационные центры. И мы создадим все условия, чтобы они после таких травм вернулись в строй и вернулись к нормальному образу жизни. И мы готовы разделить с ними наш опыт, который мы набирали через кровь и пот.

"Н.В.": Они обращаются к вам за помощью?

В.К.: Они обращались к нам за помощью...

"Н.В.": Скажите: в контексте войны в Украине и усилившейся угрозы Грузии со стороны России, насколько увеличились ваши шансы, как Украины, так и Грузии, стать членом НАТО?

В.К.: К сожалению, на нынешнем этапе Грузия и Украина в разных весовых категориях - я имею в виду направление НАТО. Мы гораздо ближе к этому. В принципе, сейчас уже можно спокойно говорить, что совместимость грузинских Вооруженных Сил с НАТОвскими Вооруженными Силами почти полностью совпадает.

Конечно, есть разные системы вооружений и так далее. Но в основном - по принятию решений, по работе штабов, по логистике, по подготовке профессионального сержантского состава, и так далее; и что самое главное - по оперированию не в одних и тех же штабах, а по оперированию в разных кауционных штабах - наши дебеты показали себя с наилучшей стороны.

"Н.В.": То есть с военной точки зрения вы готовы. А что на политическом уровне?

В.К.: На моем месте должен сидеть человек не в форме, а с галстуком - он наверняка вам ответит о политическом уровне. Это самый тяжелый вопрос. Потому что, как вы знаете, НАТО - не одна страна, там много стран, и не всегда их мнения совпадают. Есть, конечно, какие-то дополнительные политические вопросы, как есть политические сомнения и между военными.

Моя цель и моя обязанность как военного руководителя - опустить голову и работать, работать и работать с нашими ребятами для укрепления обороноспособности страны. И тогда мы будем привлекательнее для НАТО, чем какая-то слабая, разрушенная страна.

"Н.В.": Вы, говорят, в регби играли в молодости.

В.К.: Довольно долго, да.

"Н.В.": Пригодились вам эти навыки? Брутальная игра...

В.К.: Ну да, переломы...

"Н.В.": Не оборонительная причем.

В.К.: Сломанное ухо, потерянные зубы и так далее. Но могу сказать, что лучшие мои годы, которые я прожил, были, когда я в этом участвовал, когда был в этом активном спорте, играл в регби. Наверняка помог, потому что это чисто мужской спорт. Не хочу никого обидеть, но это отличная школа становления молодых мужчин. Отработка характера, отработка навыков, быстрого мышления, выносливости и так далее.

"Н.В.": Не хотите ввести курс регби в тренировку вооруженных сил?

​В.К.: Кстати, у нас очень развито это в вооруженных силах. Я считаю, что это один из лучших курсов подготовки личного состава. Потому что это такой вид спорта, который, еще раз говорю, физически усиливает человека и дает возможность быстрого мышления. И, что главное для военного, он создает условия коллективной борьбы, коллективной игры.

Если ты с кем-то в плохих отношениях - ты в регби вместе с ним в одной команде не сможешь играть. И это чувство локтя, чувство плеча - это очень важно для военнослужащих.

"Настоящее Время"