Крайне правая Партия свободы Герта Вилдерса потерпела поражение на парламентских выборах в Нидерландах.
Ультранационалисты получили 20 мест из 150, в лидерах с 33-мя местами Народная партия за свободу и демократию премьер-министра Марка Рютте. При этом по сравнению с парламентскими выборами 2012 года партия Герта Вилдерса получила на 4 места больше. "Избиратели в Нидерландах отвергли зловещий национализм", – так итоги выборов оценил президент Австрии Александер Ван дер Беллен.
Накануне выборов премьер Рютте назвал голосование в Нидерландах одной четвертой финала, апрельские выборы во Франции полуфиналом, а осенние выборы в Германии – финалом.
Рютте получил поздравления европейских лидеров и пообщался с некоторыми из них по телефону.
Противник Рютте, Вилдерс обещал в случае победы вывести Нидерланды из состава Евросоюза, закрыть мечети и запретить Коран. Перед выборами все партии страны отказывались вступать в коалицию с ультраправым кандидатом. В свою очередь, Герт Вилдерс пообещал жесткую оппозицию в будущем парламенте.
В Брюсселе после объявления предварительных результатов голландских выборов явно вздохнули с облегчением. Ультраправые из Партии Свободы хоть несколько и укрепили свои позиции, по сравнению с предыдущим составом нижней палаты парламента — но потерпели поражение, которое называют пощечиной для правопопулистов по всей Европе.
Впрочем, что у Евросоюза, что у Франции с Германией, где приближаются свои выборы, остается немало поводов для беспокойства.
Во первых, эксперты обращают внимание не то, каким образом в Нидерландах удалось перетянуть голоса части радикально настроенных избирателей: за счет того, что идеи ультраправых частично перекочевали в риторику других партий. Получается, разворот в сторону правой идеологии – никуда не делся. Просто сами партии – "поправели".
Во-вторых, поражение популистов на выборах в Нидерландах вряд ли сильно изменит расстановку сил во Франции – там следующий этап "битвы за Европу". Лидер ультраправого Национального фронта, Марин Ле Пен с уверенностью проходит во второй тур президентских выборов. А это – уже значительно серьезнее.
О результатах выборов в Нидерландах и о том, почему даже центристские партии перенимают популистскую риторику Тимур Олевский поговорил с политологом Антоном Шеховцовым.
— Вы следили наверняка за выборами в Голландии. Как вы считаете, удалось победить правых или нет?
— Я не думаю, что удалось победить правый популизм и в Голландии, и в Европе в целом. Но вот такой результат вселяет надежду, что либеральные демократические сил, правоцентристы, левоцентристы, возможно, возвращают некие свои утраченные позиции.
— Появится ли в ответ на избирательную повестку этого года партии, которые будут представлять интересы меньшинств, в том числе и национальных меньшинств, и займут место в парламенте, как вы считаете?
— Я не думаю, что будут какие-либо изменения или какие-то отличия от процессов, которые происходили ранее. Если говорить о партиях меньшинств, они уже в некоторых регионах существуют, они могут быть регионально сильными. Я, наверное, не буду говорить про западные эти квоты, хотя можно было бы сказать, о, по крайней мере, Испании, но такие факты существуют в Центральной и Восточной Европе – скажем, в Словакии, Венгрии, Румынии.
— То есть людям приходится объединяться для того, чтобы противостоять правому популизму?
— Они необязательно являются объединениями, которые противостоят правому популизму. Это просто политические силы, которые представляют некоторые этнокультурные меньшинства, особенно в Центральной и Восточной Европе. Это не о правом популизме.
— Вы заметили, чтобы правые центристы, демократы меняли свою риторику в угоду правому популизму, просто в ответ на то, что делают они? Кто же правее из риторики правых популистов?
— К сожалению, да, такое происходит. Вместо того, чтобы находить новые ответы на те проблемы, с которыми сталкивается общество, многие правые и не только правоцентристы, но и левоцентристы перенимают некоторую риторику, некоторые нарративы у крайне правых.
— А на экономику это сильно влияет, если совсем практически говорить, на кошелек каждого конкретного избирателя?
— Нет, я не думаю, что есть какое-то большое влияние на кошелек избирателей.
Российские СМИ уделяют большое внимание европейским ультраправым. Об их успехах немедленно рассказывают в национальном эфире, рассчитанном на российскую аудиторию, зачем, Тимур Олевский выяснял у медиа-аналитика Андрея Архангельского.
— С точки зрения российского радио, например, ультраправые в Европе – это враги прогрессивного человечества или друзья?
— Это очень интересная история, потому что, с одной стороны, о них не говорится как о каких-то союзниках России, вовсе нет. Акцент иногда, допустим, комментатор может сделать какое-то длинное расширенное уведомление о том, что, например, эта партия отличалась даже какими-то пронацистскими высказываниями или радикальными высказываниями. Естественно, скажут о том, что она антимигрантская, это такой основной тезис. И вот здесь возникает странная вещь. То есть как бы радио в данном случае, провластное радио, пропагандистское, пытается внушить, что Россия не поддерживает их, но, видите, сама история, сама ситуация складывается так, что правые побеждают. То есть побеждает, что называется, идея распада Евросоюза.
— При этом распад Евросоюза – это благо или это печальный неизбежный ход событий, "сами виноваты"?
— Никаких восторгов, опять же, по этому поводу нет. То есть это не в чистом виде пропаганда, это подается именно как естественное следствие внутренних противоречий. Если позволите, такое маленькое замечание. Дело в том, что люди, которые там придумывают концепции подобные, этим занимаются многочисленные аналитические центры, стратегические центры, центры исследований и так далее, их огромное количество, и их комментаторы постоянно эти темы озвучивают. Надо просто сказать, что они все, условно говоря, выходцы с какой-нибудь кафедры марксизма-ленинизма, то есть это все люди 50 лет, которые еще в университете учили Маркса, условно говоря.
— Научный коммунизм?
— Да-да. И вот у них эта картинка, вот то, что они помнили с юности о неизбежном крахе капитализма, эта концепция очень удобно наложилась в их голове, условно говоря, на такую условную концепцию распада Евросоюза, который якобы тоже неизбежен. Это концепция краха Запада. Коротко говоря, эта концепция называется крах Запада, и этот тезис повторяется уже на протяжении, по-моему, наверное, 2,5 лет подряд. Это один из основных пунктов.
В конце июня прошлого года сторонники брекзита победили на референдуме о выходе Великобритании из Евросоюза. Кто агитировал за и против брекзита, и что стало с ними после голосования – в нашей справке.
Смог ли Герт Вильдерс навязать свою повестку правого популизма другим голландским политическим силам и на какие компромиссы придется теперь пойти Европе, Тимур Олевский узнал у Тони ван дер Тогта, старшего научного сотрудника Нидерландского института международных отношений.
"Конечно, проблемы с интеграцией мигрантов не решены. Это важно для Евросоюза, это важно для голландцев, для той же Франции и Германии. Я думаю, что если бы Герт Вилдерс проиграл и был бы нашим следующим премьер-министром, тогда это было бы очень важно для Франции и Германии. Но это не так. Я думаю, что внутренняя ситуация во Франции и Германии зависит от внутренней политики этих стран. Сейчас у нас в парламенте самая большая партия – это партия премьер-министра Рютте. У них только 33 члена. Для формирования правительства сейчас нужны четыре, может быть, даже пять партий, чтобы создать новую коалицию. Это будет сложно, займет много времени, я думаю", – сказал Настоящему Времени ван дер Тогт.
КОММЕНТАРИИ