За "железный занавес" на воздушном шаре. Как чемпион Чехословакии по велоспорту сбежал от социализма

Уехать из Чехословакии ее жители не могли: с 1948 года страна закрыла границы и ввела выездные визы. Поначалу побеги не были редкостью. Люди бежали через границу с Германией или Австрией пешком и на поездах, на грузовиках и даже на самодельном танке.

"Пограничная охрана Чехословакии на западе была доведена почти до совершенства, показатель успешности задержания пограничниками был около 98-99%. Это значит, что только один из ста беглецов пересекал границу", – рассказывает Петр Пайпах, директор Музея "железного занавеса" в Чехии.

"Роберт был примером того, на что мало кто из людей способен. Пошел на такие крайности, которые никто никогда не совершал", – говорит велосипедист и тренер национальной команды США по велоспорту, а в 1970-е – член сборной Чехословакии Йиржи Майнуш.

Настоящее Время сняло документальный фильм, в котором о подготовке к побегу, полете на Запад и дальнейшей судьбе Роберта Гутыры рассказывают его друзья и коллеги, историки и эксперты по воздухоплаванию. И, конечно, он сам – велосипедист, который улетел на шаре из социалистической Чехословакии.

"Вот суки! Где чемодан?" Последняя командировка на Запад

1970 год. Роберт Гутыра собирается в Канаду. Там его ждет шестимесячный контракт и большие деньги. Все готово к поездке. За день до отлета велосипедист приходит домой, и жена передает ему конверт. Это письмо из Центрального комитета чехословацкой ассоциации физической культуры и спорта.

"Я его открыл. Там было написано, что я должен сдать свой паспорт и авиабилет. Что моя поездка отменяется и что я получу извещение в письменном виде. Хорошо, что я это прочитал. Говорю: "Вот суки! Где чемодан?" – и тут же собрал чемодан", – вспоминает о событиях почти пятидесятилетней давности 75-летний Гутыра.

Роберт попрощался с семьей и выехал в аэропорт. Он надеялся, что из-за бюрократии его не успели внести в список невыездных, и пограничники ни о чем не догадаются.

"Я приехал в Прагу. Тогда начали летать первые рейсы Чехословацких авиалиний Прага-Монреаль, – вспоминает Роберт. – Когда я дал свой паспорт, а тогда еще не было компьютеров, [пограничник] его открыл: "Гутыра...". А я думаю: конечно, я в этом списке уже точно есть – но меня там не оказалось".

Но шесть месяцев в Канаде были лишь временной передышкой. Пришло время возвращаться. В Чехословакии Гутыре грозили неприятности, возможно, даже тюрьма. Но у "лисы пелотона", как называли Роберта товарищи по команде, был план, как оправдаться на границе, – и он сработал: "Прямо на границе меня отставили в сторону, забрали паспорт и устроили допрос, почему я нарушил. Но я ведь не нарушил, я ничего не подписывал. Подписывала моя жена и ничего мне об этом не сказала. Таким образом я из этой ситуации выкрутился".

Неудачная вербовка и конец карьеры

У Роберта забрали паспорт, но отпустили домой. С этого момента, как станет ясно позже, он попал под пристальное внимание спецслужб.

Параллельно Гутыра, находясь на пике своей физической формы, продолжал тренироваться. Но без паспорта путь на международные соревнования был для него закрыт. Попытки восстановить разрешение на выезд каждый раз заканчивались отказом. Вскоре спецслужбы предложили ему выход.

"Меня тренировали как шпиона почти неделю. Они пришли и сказали, что хотели бы поговорить со мной. Я хотел поехать в Канаду в следующем году, но мое прошение было отклонено. Сказали, что я получу разрешение, если буду работать на них, – рассказывает Гутыра. – Ну, вы знаете, говорить "нет" таким людям нельзя. Так что я пришел и сказал: "Знаете, я больше не участвую в гонках, я бросил велоспорт". Это было дипломатично, нельзя было потом сказать, что я против партии либо не хочу действовать в интересах государства. Так я покончил с велоспортом".

Гутыра лишился карьеры и любимого дела, а заодно стал "неблагонадежным". Семья не могла получить жилье, дочь не брали в гимназию. "Директор школы говорил: "Роберт, послушай, я не могу ее взять", – вспоминает Гутыра.

"Обычно, если кто-то из родных убегал, то и у остальных членов семьи начинались проблемы, – объясняет директор Музея "железного занавеса" Петр Пайпах. – Если, например, это был один ребенок из нескольких, то и остальные дети не могли попасть в школу. Это уже тянулось за семьей: он беглец, следите за ним. В деле было написано, что семья неблагонадежна, не работает должным образом, не состоит в партии, был побег. И вместо того, чтобы ребенок пошел учиться в техникум либо гимназию, он максимум мог стать слесарем, маляром или фермером. То есть можно было получить только базовое образование".

Именно отсутствие личной свободы действовало удушающе, говорит Роберт Гутыра. Он все чаще думал о мире по ту сторону "железного занавеса". Материальные трудности ему удавалось решать: Гутыра был строителем по образованию и устроился на работу по специальности. На деньги, привезенные из Канады, построил дом и купил машину.

— Что вам больше всего не нравилось?

— Поведение людей. Знаете, маленькие, незначительные вещи иногда долго крутятся в голове. Большие вы отпускаете, потому что не можете на них повлиять. Мелочи не дают тебе успокоиться. И ты уезжаешь. Это было причиной.

Йиржи Майнуш эмигрировал из Чехословакии вскоре после того, как Гутыра подготовил и совершил свой побег. Майнуш сделал блестящую карьеру тренера и спортивного функционера в США. Их с Робертом впечатления о стране, которую они оставили за плечами, во многом совпадают:

"Люди были более осторожными, аккуратными, чтобы не сказать чего-то лишнего прежде всего. Они были настроены скорее пессимистично, чем оптимистично. Много негативных вещей происходило в то время. Люди потеряли аппетит к жизни, мотивацию. Экономика тоже шла вниз. Люди пытались много работать, но это ничего не приносило".

Наконец, Роберт решил бежать. Но найти способ пересечь закрытую границу с женой и двумя детьми (дочери тогда было 14 лет, сыну – 11) было нелегко.

Ответ пришел случайно. В Братиславе, где тогда жила семья Гутыра, по телевизору можно было смотреть телеканалы из соседней Австрии. Включив вечером новости австрийского ОРФ, Роберт увидел репортаж о немецкой семье, которая бежала на воздушном шаре из Восточного в Западный Берлин.

Теперь все, что заботило Роберта, – выяснить, как сделать воздушный шар. Но была одна трудность: Гутыра никогда не видел воздушный шар своими глазами. В Чехословакии к тому моменту их просто не было.

История о двух шарах. Кто такой Алеш Кубичек

Роберт стал частым гостем в библиотеке, изучал физику и движение воздушных масс, причем делал это тайно: малейшая неосторожность грозила срывом побега и тюрьмой.

Параллельно с Гутырой над своим шаром работал Алеш Кубичек – член клуба воздухоплавателей Aviatik из города Брно. Правда, он преследовал совсем другие цели: хотел создать первый шар в истории страны. Алеш работал открыто с командой энтузиастов. Они закончили свой шар всего за несколько месяцев до полета Роберта.

"Роберт Гутыра знал, что Алеш строит воздушный шар, но вот Алеш не знал, что Роберт Гутыра строит свой. Таким образом, они работали одновременно. В конце концов Алеш закончил шар первым, он это сделал в июне. Как-то летом они с Робертом Гутырой встретились в Словакии, на мероприятии, посвященном воздухоплаванию, и Роберт расспрашивал его о горелке, с которой у него самого, очевидно, были проблемы", – рассказал в интервью Настоящему Времени директор компании Kubicek Balloons Радим Полачек. Компания, которая выросла из предприятия энтузиаста Кубичека, сейчас знаменита во всем мире и входит в тройку крупнейших производителей воздушных шаров.

Но вернемся к Роберту Гутыре. Проблемы у него возникли не только с горелкой, но и с тканью для шара. Это должна была быть эластичная, крепкая и легкая ткань, не пропускающая воздух. И ее нужно было много.

"Я узнал, где находится завод по производству ткани. У них был свой магазин. И я отправился туда. У меня был фальшивый заказ из велосипедной секции, и я сказал, что мне нужно много этой ткани, очень много. "Вы можете оплатить по безналичному расчету или наличными" – "Конечно, наличными". Она спросила: "Сколько вам нужно?" Я говорю, мне нужно много, около 300 погонных метров. "Прямо столько вам нужно?" – "И она должна быть черной или темной. У нас есть лодочная секция в Братиславе, и, вы знаете, яркий цвет очень отвлекает. А черный – нет". Да, говорит, мне это никогда не приходило в голову! Потом я снова явился [купить еще ткани], и она говорит: "Ну вас там, должно быть, пруд пруди!" – вспоминает Гутыра.

Сейчас над производством одного воздушного шара работает около 15-17 человек. В их распоряжении компьютерное моделирование, промышленные швейные машины и сотни других профессиональных инструментов. Новый воздушный шар стоит десятки тысяч долларов.

Роберту шар обошелся по цене нового автомобиля. А в его команде была только жена, которой приходилось шить шар по ночам на обычной швейной машинке. Роберт занимался выкройкой.

"Такое производство на домашней швейной машинке – это длительная и очень тяжелая работа. Сегодня мы делаем воздушный шар за несколько десятков часов, но у них это должно было занять сотни и сотни часов, – говорит Радим Полачек из Kubicek Balloons. – Мы делали первый воздушный шар на промышленной швейной машинке, и даже это заняло много времени. Все, что делается впервые, – невероятно трудоемко. Роберту Гутыре и его жене, которая все пошила сама, пришлось уделить этому много времени и сил. Я восхищаюсь паном Гутырой, тем, что он смог сделать это все дома, в квартире, на домашней швейной машине, – это действительно большая работа".

Воздушный шар, который может подняться в воздух, супруги Гутыра сделали со второй попытки. Оставалось выбрать место и время для побега. Решающую роль играло направление ветра. Благоприятных условий пришлось ждать два месяца.

"Я звонил каждый день в аэропорт и спрашивал, какой сейчас ветер. Меня спрашивали: "Почему вы интересуетесь?" Я отвечал, что мы велосипедисты, и нам эта информация важна для тренировок", – рассказывает Роберт.

"На высоте 500 метров закончился газ". Как они летели

На юго-востоке современной Чехии, в Моравии, есть Музей "железного занавеса". Он расположился в бывшем здании контрольно-пропускного пункта чехословацких пограничников. На стенах – списки фамилий и черные кресты. Неудачные попытки побега, закончившиеся смертью.

"Первый "железный занавес", который тут появился, – забор под высоким напряжением. В проводах было две-четыре тысячи вольт, – рассказывает директор музея Петр Пайпах. – Если человек к нему притрагивался, то [происходило] короткое замыкание, и его просто зажаривало живьем. Известны случаи, когда люди перелезали через этот забор. Тогда было решено, что некоторые части границы будут заминированы".

Когда позже пограничники перешли на низковольтную систему охраны, само ограждение уже не убивало. Но сотрудники погранслужбы знали о передвижении каждого человека: если кто-то приблизился к забору, дотронулся до проволоки (первого из нескольких ее рядов) – немедленно срабатывала сигнализация, и в течение нескольких минут на место должен был приехать патруль.

"Если побег и был успешным, то его совершил либо человек, который знал ситуацию [на границе], либо ему ужасно повезло. У пограничников была задача остановить нарушителей любой ценой, даже с помощью стрельбы", – говорит Петр Пайпах.

Роберт решил лететь 7 сентября 1983 года. Накануне вечером в своем фольксвагене "Жук" он перевез шар на место старта: "Я убрал сиденье в машине, чтобы поместился мешок с шаром. Приехал на место, выбранное заранее, и спрятал шар, накрыв его ветками".

На поле на окраине села Божице, где это происходило, сейчас растет кукуруза. Рядом – дорога, которая петляет вдоль границы. Все, что нужно было сделать семье, – пересечь эту дорогу, удалиться на безопасное расстояние от приграничной полосы и приземлиться в Австрии.

Стартовать решили в 11 часов вечера. Небо было облачное. Вся семья втиснулась в корзину, велосипед Роберта прикрепили снаружи. Шар внушительных размеров – высотой 20 метров и шириной около 17-ти – уже покачивался над их головами. Через несколько минут, на самом взлете, случилась первая неприятность.

"Это была моя ошибка. У меня было четыре баллона с газом. Один – для того, чтобы взлететь. Второй и третий – для полета, четвертый – для посадки. Все шло хорошо. Я был очень взволнован. Перерезал веревку. И просто забыл [о замене баллона]... На высоте около 500 метров закончился газ. Не было больше огня. О, Господи! Я начал менять баллон. Мы начали опускаться вниз. Но не быстро, а как парашют. Жена сказала: "О, нет!" Я сказал, что мы приземлимся, я подключу баллон, и мы снова взлетим. Для меня это было проще простого", – рассказывает Роберт.

При спуске корзина зацепилась за ветку дерева и застряла. Ветка сыграла роль якоря. Роберту удалось подключить баллон и освободить воздушный шар. Теперь они стремительно поднимались вверх: "Мы поднялись на высоту около трех километров и вырвались из слоя облаков. Было очень красиво. Сверху облака походили на океан. Мы смотрели по сторонам и любовались. Это было прекрасно".

Но на подлете к границе облака рассеялись. Пограничники заметили свет от огня газовой горелки и выпустили в небо сигнальную ракету. Гутыра, опасаясь, что по ним могут начать стрельбу, заранее укрепил дно корзины шара толстой стальной пластиной. Но стрелять пограничники не стали. Приблизительно через 50 минут после старта Роберт понял, что под ними австрийская земля: "В Чехословакии были темные деревни. А на австрийской стороне были светящиеся заправки, освещенные улицы, много света. Я точно знал, где нахожусь".

И вдруг шар начал вращаться вокруг своей оси – изменился ветер. Опасаясь, что их унесет обратно за "железный занавес", супруги Гутыра приняли решение садиться. Вопреки правилу воздухоплавателей никогда не делать этого ночью.

"Приземление ночью в принципе запрещено. Конечно, в экстренных случаях вы можете приземлиться ночью, но вы можете не увидеть высоковольтные провода и тому подобное. Именно поэтому, согласно действующим правилам, посадка должна осуществляться только при свете дня или на рассвете", – объясняет чешский пилот Томаш Габан.

"Нам повезло. Нам просто повезло, – констатирует Роберт Гутыра. – Я не знал эту местность. Я знал австрийскую границу возле Братиславы. Но не было подходящего ветра. Я ждал ветра два месяца. Все говорят, что можно взлетать ночью. Но садиться – никогда".

"В их стране, должно быть, и правда плохие времена". Где они приземлились

Тихий австрийский городок Фалькенштайн, рядом – граница и руины старинного замка. Здесь живет винодел Маттиас Пессау, ровесник Роберта Гутыры. 7 сентября 1983 года он заработался допоздна: ремонтировал дом. Было уже заполночь, когда из окна донеслось шипение. Маттиас подумал сначала, что это змея, но звук был слишком громким и становился все отчетливее. Мужчина вышел на улицу.

"Это было совершенно невероятно. Я никогда не видел воздушных шаров в наших краях. Я не был уверен, что это на самом деле – воздушный шар или моя галлюцинация", – рассказывает Маттиас.

Шар Роберта пронесло мимо развалин замка, и он упал прямо на виноградники, врезавшись в один из столбов. От удара всех пассажиров выкинуло из корзины, но чудом никто из них не пострадал. Маттиас был первым на месте приземления. Услышав вопросы на немецком, Роберт и его близкие поняли: им удалось.

"Я долгое время еще размышлял об этом как отец, – говорит Маттиас Пессау. – Раз он взял своих детей, жену и совершил этот опасный перелет – значит, в их стране должны были быть действительно очень плохие времена. Не могу сказать, что семья выглядела напуганной. Я видел светящиеся взгляды и радость от того, что этот полет у них получился".

Из Австрии беглецы улетели в США и осели в штате Колорадо. Пресса писала о них как о знаменитостях, с переездом в Соединенные Штаты членов семьи Гутыра поздравлял сам президент Рейган.

В гонках Роберт Гутыра больше не участвовал. Он открыл свою строительную компанию. В ней поначалу работал и Йиржи Майнуш, которому удалось уехать из Чехословакии вскоре после побега Гутыры. В 1986 году Майнуш стал тренером олимпийской сборной США по велоспорту.

Прожив в Соединенных Штатах 25 лет, в 2008 году Роберт Гутыра и его жена Яна вернулись на ту землю, с которой когда-то улетели, – уже в демократическую Чехию. В курортном городе Лухачовице в ста километрах от австрийской границы Роберт построил пятиэтажный дом. Две квартиры на верхних этажах принадлежат семье Гутыра. Здесь они живут и сегодня. "А в Австрию ездим за покупками", – смеется Роберт и приглашает в любимый танцевальный клуб, в который часто заходит по вечерам. Ему нравится здесь потому, что в клубе собираются люди, которые наслаждаются жизнью, а не жалуются на нее, говорит 75-летний Роберт Гутыра.