"Все ожидали, когда этот кошмар закончится". Как музыка, экология и архивы помогли Эстонии добиться независимости накануне распада СССР

24 февраля Эстония отмечает День независимости – в день принятия Декларация о независимости страны в 1918 году. В 1940-м Эстонию и другие страны Балтии оккупировали войска СССР. Восстановить суверенитет ей удалось лишь через 41 год – в том числе благодаря усилиям национальных движений, публикациям архивных документов и музыке.

К 30-летию распада СССР Настоящее Время подготовило специальный проект о национальных движениях в бывших советских республиках, появление которых стало возможным после начала перестройки, и о том, как они повлияли на историю каждой из стран.

"Страна, которую оккупировали"

В 1918 году была принята Декларации о независимости Эстонии. Однако в 1940-м Эстония, как и другие страны Балтии, была оккупирована советскими войсками. Добиться независимости ей удалось лишь спустя 41 год.

"Эстонцы всегда воспринимали Эстонию, как страну, которую оккупировали. И все разговоры о том, что Эстония присоединилась якобы добровольно, для эстонцев были пропагандистской сказкой, – говорит эстонская социологиня, профессорка Тартуского университета Марью Лауристин, она была одной из ключевых участниц национального движения Эстонии. – Об этом помнили люди, которые это пережили в 1940 году, об этом знали их дети и правнуки. Потому что это была открытая оккупация. Это был ввод войск, за которым последовали массовые аресты. Никто не мог об этом забыть. Эстонцы как-то должны были жить в этом обществе. Нужно было работать и приспособиться. Но эта ситуация для эстонцев всегда была неестественной. И в душе все ожидали, когда этот кошмар закончится".

Эстонская ССР в советский период превратилась в военную базу. Здесь дислоцировались больше 100 тысяч советских войск и стояли ракеты средней дальности. Около 70% эстонской промышленности составляли военные предприятия.

"На этих предприятиях работали в основном приезжие, не коренные жители, а люди, которые имели очень мало связей с Эстонией и эстонской культурой, – говорит эстонский журналист и переводчик Лейви Шер. – Они были квалифицированными рабочими, но их симпатии и интересы лежали по восточную сторону границы. Это отразилось и в конце 80-х, когда появился не только "Народный фронт" (одно из национальных движений Эстонии – НВ), но и "Интердвижение" – сторонниками сохранения советского строя были в основном рабочие заводов союзного подчинения".

В 80-х годах в Эстонской ССР проживало около 30% этнических русских, эстонское население составляло меньше 65%. В республику переселяли людей для работы на различных производствах и военных базах.

"После войны много русских привезли в Нарву – город на границе с Россией, который во время войны был уничтожен дотла. Все люди, которые там жили, ушли, поскольку город был разбомблен, а потом им не дали вернуться, а заселили его приезжими, – рассказывает Марью Лауристин. – В 80 километрах от Нарвы Москва учредила очень большое урановое производство. Это была закрытая зона, огражденная от эстонцев. Я, например, там не была до 1991 года. Там построили целый город – Силламяэ, где жили только русские. Также в районе Таллинна Ласнамяэ было много домов, где жили лишь рабочие военных заводов, которые были приезжими".

Русская часть населения жила обособленно и почти не взаимодействовала с эстонцами. Почти сразу Москва начала активную политику русификации как в быту, так и на официальном уровне.

"Русскоязычная часть общества не воспринимала себя жителями Эстонии, поэтому в советское время между эстонцами и русскими было очень мало общения, – говорит Лауристин. – Русские ходили в русские школы. Железная дорога и все военные заводы имели свою систему снабжения, даже свои больницы. Так что на территории Эстонии образовались два общества: эстонцы, которые были историческим обществом, и приезжие русские. Москва проводила политику русификации. Русский язык стали насильно внедрять. Я уже не говорю про Компартию, где самым главным был второй секретарь, присланный прямо из Москвы и контролирующий все, что происходило. Министерства и учреждения должны были отчеты писать на русском. А мы, например, в университете обязаны были писать по-русски диссертации даже об эстонской литературе. Поэтому с самого начала русификация воспринималась как культурное насилие".

"Видимость демократии"

Эстония, как и две другие балтийские республики, даже в советские времена отличались от остальных. Несмотря на то, что советские власти старательно меняли государственное устройство Эстонии, видимость демократии там поддерживалась.

"С одной стороны, здесь проводилась политика русификации. С другой – Эстония была витриной для Запада – говорит Лейви Шер. – У нас можно было смотреть финское телевидение. У нас также ходил теплоход Таллинн – Хельсинки. Правда, в основном на нем ездили финны, которые приезжали в Таллинн, выпивали, закусывали и уезжали обратно. Но все равно, нужно было, чтобы Таллинн выглядел прилично в глазах этих людей".

Эстония также считалась одной из самых промышленно развитых республик Советского Союза и сельскохозяйственным центром. "Здесь урожай составлял 27 центнеров с гектара, когда средний по СССР – 14 центнеров, – отмечает Лейви Шер. – Эстония была единственной республикой, где колхозы были успешнее совхозов, потому что в колхозах было больше демократии, чем в совхозах, меньше приказного порядка. А когда застой перешел в отстой, то Эстония, конечно, очень бурно реагировала на экономический спад. Это стало причиной того, что именно в Эстонии родилась идея республиканского хозрасчета".

"Письмо сорока"

В 1980 году в Эстонии прошли протесты молодежи против политики русификации. Ситуацию также усугубило вторжение советских войск в Афганистан и, как следствие, – отправка на эту войну призывников из Эстонии.

В сентябре 1980 года состоялись протесты в Таллинне, в которых принимали участие несколько сотен человек, в основном студентов и школьников. Многие из них были арестованы и исключены из школ и вузов. В октябре этого же года студенческие протесты прошли в Таллинне, Тарту и Пярну. Против многих участников были заведены уголовные дела "за хулиганство".

На фоне этих событий осенью 1980 года 40 представителей интеллигенции подписали "Открытое письмо от Эстонской ССР", которое позже стало известно как "Письмо сорока". Одной из подписантов была Марью Лауристин.

"В письме описывалась русификация как угроза для эстонского языка, потому что эстонский язык отодвигался из официальной жизни. Это письмо, которое никогда не было опубликовано, эстонцы стали переписывать и передавать из рук в руки. Оно разошлось десятками экземпляров. Это был первый коллективный протест эстонцев против русификации. И это стало первым подземным толчком, который показывал, что к 80-м годам эта система уже начала расшатываться", – вспоминает она.

Эстонцы также были недовольны экологической ситуацией в республике. По словам Марью Лауристин, социологические исследования показывали, что противостояние с Москвой было ведущей идеей для эстонцев и в этой сфере.

"В 1983 году мы совместно с ленинградцами и венграми проводили большое исследование по окружающей среде. Оно показало, что для русских окружающая среда могла бы стать более защищенной, если бы это лучше контролировалось, для венгров – когда будут другие ценности, а в Эстонии большинство ответило, что пока мы под командой Москвы, мы ничего сделать не можем, потому что большинство засорения природы происходит, потому что Москва нам это навязывает – у нас было 100 тысяч советских военных с оборудованием, которое загрязняло наши воды, была военная промышленность и индустриальное засорение. И уже в 1983 году люди открыто заговорили, что нам надо освободиться от московской диктатуры хотя бы для того, чтобы сохранить свою природу и культуру. В этом смысле можно сказать, что большинство эстонцев были диссидентами".

"Фосфоритная война"

После катастрофы на Чернобыльской АЭС в СССР начали открыто говорить о проблемах окружающей среды. В Эстонии в это время наиболее острой проблемой стали планы Москвы построить фосфоритную шахту в Вирумаа. Планы строительства появились еще в 70-е годы, но информация об этом не разглашалась. А в начале 1987 года выяснилось, что шахта уже проектируется, а во второй половине 90-х уже должна начаться добыча. Планы по добыче фосфоритов 25 февраля были оглашены по эстонскому телевидению. Этот день считается началом "фосфоритной войны".

По мнению экологов, строительство фосфоритной шахты угрожало всей Эстонии экологической катастрофой из-за загрязнения грунтовых вод. Кроме того, в Таллинне опасались, что работать на шахту приедут жители других республик, что еще больше изменит этнический состав республики не в пользу эстонцев.

Против разработки новых месторождений были подписаны петиции. А на традиционную демонстрацию в День труда студенты университета Тарту вышли со слоганами против добычи фосфоритов.

Эта волна недовольства утихла лишь во второй половине 1987 года после того, как под давлением общественности руководство Эстонской ССР договорилось с Москвой об остановке проектирования фосфоритной шахты.

День черной ленты

23 августа 1939 года в Москве Германия и СССР подписали пакт Молотова – Риббентропа и секретный протокол к нему, который предусматривал разделение сфер влияния в Европе. Согласно ему, Латвия, Литва и Эстония входили в сферу влияния СССР. Спустя несколько дней после заключения соглашения началась Вторая мировая война. Летом 1940 года Советский Союз оккупировал страны Балтии – ввел на их территорию большие контингенты своих войск, сместил их правительства, а впоследствии включил в состав СССР. Эти действия в Эстонии, Латвии и Литве считают аннексией и оккупацией, а СССР – страной, которая наряду с Германией развязала войну.

Протестующие на границе Латвии и Эстонии во время акции Народного фронта 23 августа 1989 года

"Секретный протокол секретом был для Москвы, а в Эстонии это ни для кого секретом не было, – рассказывает Марью Лауристин. – Оригиналы были у американцев, а эстонцы, которые в 1944 году бежали от советской власти за рубеж, нашли эти документы в архивах и передали тексты в Эстонию. К тому же люди об этом знали, потому что об этом писали газеты в 1940 году".

С началом гласности об этом стали говорить открыто. 15 августа 1987 года была создана Эстонская группа по обнародованию пакта Молотова – Риббентропа. 23 августа, в день 50-летия подписания пакта, в Таллинне прошел массовый митинг, где впервые прозвучало требование предать огласке секретный протокол и аннулировать его.

В 1989 году Марью Лауристин была избрана депутаткой Съезда народных представителей СССР от Тартуского избирательного округа. "На первом же заседании мы внесли предложение создать комиссию для изучения и вынесения справедливого решения проблемы, связанной с секретными протоколами, – вспоминает она. – С таким предложением пришли представители Литвы, Латвии и Эстонии. Михаил Горбачев даже не понял, в чем дело, и принял наше предложение. Комиссия начала работать. Горбачев пытался противиться этому, но съезд народных представителей принял решение".

24 декабря 1989 года съезд народных депутатов СССР специальным постановлением не только впервые признал существование секретных протоколов к пакту, но и осудил его.

Народный фронт и интернациональное движение

Появление национальных движений на территории всего СССР стало возможным после начала горбачевской перестройки.

13 апреля 1988 года в прямом эфире эстонского телевидения прозвучало предложение организовать Народный фронт (Rahvarinne) в поддержку перестройки. С такой инициативой выступил научный консультант фирмы Mainor Эдгар Сависаар. В ту же ночь была создана инициативная группа.

Эдгар Сависаар и Марью Лауристин были избраны сопредседателями Народного фронта. За короткий срок это движение стало самым массовым в Эстонии.

Акция Народного фронта в поддержку перестройки в Таллинне 6 сентября 1988 г. Лидеры Народного фронта: заведующая кафедрой факультета журналистики Тартуского госуниверситета Марью Лауристин (слева) и кандидат философских наук Эдгар Сависаар (по центру)

Сначала представители фронта выступали за политическую и экономическую автономию в составе СССР. "Всему тому, что было подспудно уже готово в сознании эстонцев, литовцев и латышей в отношении и оккупации, и желания освободиться, горбачевской перестройкой был дан "зеленый свет". Поэтому первым нашим лозунгом была поддержка перестройки, потому что в апреле 1988 года было видно, что в Москве очень мощные силы выступают против Горбачева. А для нас продолжение перестройки было жизненно важным. А автономия – это был путь к независимости", – говорит Марью Лауристин.

Параллельно с умеренным Народным фронтом в Эстонии начали набирать популярность и более радикальные в своей повестке движения, которые с самого начала своей целью ставили восстановление независимости. В конце 1987 года было создано Эстонское общество охраны памятников, а в августе 1988-го – Партия национальной независимости Эстонии (ПННЭ), которую сформировали представители Эстонской группы обнародования пакта Молотова – Риббентропа.

Акция сторонников независимости Эстонии 16 ноября 1988 года в Таллинне

В противовес эстонскому национальному движению в 1988 году активизировались и промосковские силы, которые представляли в основном русскоязычное население.

Летом 1988 года руководители крупных заводов всесоюзного значения создали Интернациональное движение трудящихся ЭССР ("Интерфронт"). А осенью был создан Объединенный совет трудовых коллективов (ОСТК). Сторонники этих организаций считали Эстонию неотъемлемой частью СССР. Они протестовали против принятого в январе 1989 года закона о языке, который давал эстонскому языку статус государственного, против возвышения сине-черно-белого флага на башне Длинный Герман, а также организовывали масштабные митинги против восстановления независимости Эстонии.

"Комитет защиты советской власти и гражданских прав" в Эстонской ССР во время приема декларации протеста против государственной независимости Эстонии 3 февраля 1990 года

Между интернационалистами и представителями национальных движений в Эстонии существовал ряд разногласий.

Во-первых, языковой вопрос. Большой процент русскоязычного населения в Эстонской ССР привел к усилению русификации: делопроизводство и техническая документация фактически велись на русском языке. А принятие закона, который признавал эстонский язык государственным, возмутило русскоязычное население.

Еще одно разногласие – вопрос гражданства. После принятия деклараций о суверенитете во всех трех балтийских республиках начали обсуждать вопрос о республиканском гражданстве. Предлагалось три варианта предоставления такого гражданства. Первый – "нулевой", который предусматривал получение гражданства по факту постоянного проживания в республике, независимо от этнической принадлежности и знания языка. Второй вариант – получение гражданства лишь теми, чьи родственники жили на этих территориях до советской оккупации. И третий, так называемый серединный вариант, предусматривал разные цензы на проживание на территории республик (от трех до десяти лет) и знание языка коренного народа.

Третье разногласие было во взглядах на экономику. Представители национальных движений и часть коммунистов, которая разделяла их взгляды, требовали перехода к рыночной экономике. Интердвижения, в свою очередь, рассматривали вариант лишь неглубокого реформирования плановой экономики.

"Поющая революция"

В 1988 году в Эстонии началась "поющая революция" – народные демонстрации, где главное место занимало совместное пение патриотических песен. Автором этого термина стал эстонский художник и политик Хайнц Валк.

Одной из самых популярных песен во время этих акций стал гимн Эстонской Республики "Mu isamaa, mu õnn ja rõõm" ("Моя отчизна, мое счастье и радость"), за исполнение которого еще несколько лет назад могли наказать.

Также в это время в Эстонии появилось много молодых исполнителей. Цикл "Пять песен времен пробуждения", написан Ало Маттийзеном и Юри Леэсментом стали основой "поющей революции". Впервые эти песни прозвучали 14 мая 1988 года в Тарту. На сцене тартуского певческого поля выступали Иво Линна, группа "In Spe" и ансамбль "Kiigelaulu kuik".

В сентябре 1988 года на Таллиннском певческом поле прошла акция "Песня Эстонии", организованная Народным фронтом. Участие в ней приняли не менее 100 тысяч человек.

Национальные песни пели также во время акции "Балтийский путь", которая состоялась 23 августа 1989 года и была приурочена к 50-летию со дня подписания пакта Молотова – Риббентропа. Тогда более двух миллионов жителей Литвы, Латвии и Эстонии выстроились в живую цепь протяженностью около 670 километров, соединив три столицы – Вильнюс, Ригу и Таллинн.

Фрагмент литовской части "Балтийского пути" 1989 года

Понятие "поющая революция" иногда используется по отношению ко всем странам Балтии, где патриотические песни стали символом борьбы за независимость.

Восстановление или провозглашение независимости

К началу 1989 году в национальном движении Эстонии сформировалось два направления. В феврале сторонники Партии национальной независимости и Эстонского общества охраны памятников старины начали организовывать комитеты граждан Эстонии. Их целью было восстановление Эстонской Республики на основании юридической преемственности.

В 1990 году зарегистрированные комитетами граждане Эстонии избрали Конгресс Эстонии – альтернативный парламент, который принял манифест о желании эстонцев восстановить государственность на основании юридической преемственности, исходя из Тартуского мирного договора 1920 года. В этом договоре была определена восточная граница Эстонии, а советская Россия признавала ее независимость.

Народный фронт Эстонии представлял более умеренную позицию и стал на тот момент самой сильной политической силой, сместив ослабевшую Компартию.

В марте 1990 года в Эстонской ССР состоялись первые парламентские выборы на многопартийной основе. Народный фронт получил самую большую депутатскую группу. Эдгар Сависаар сформировал правительство, в которое вошли в основном представители именно этой политический силы.

Народный фронт поддерживал полную независимости Эстонии, однако не на основании юридической преемственности, а на базе провозглашения нового государства.

"Юридическое различие было в том, что представители "движения граждан", которое во многом было инициировано Партией национальной независимости, делали нажим на то, чтобы была восстановлена вся система довоенной Эстонской Республики, что независимость должна восстанавливаться через международное право – признание оккупированных республик. А народные фронты в разных республиках в начале говорили, что у республик могут быть разные истории, но все они должны иметь возможность стать свободными от Москвы, – объясняет Марью Лауристин. – Но мы увидели, что Горбачев никогда не согласится на это. Я лично в составе руководства нашей делегации два раза встречалась с Горбачевым. И когда мы говорили, что хотим полной независимости, он отвечал: "Вы этого не получите никогда". Когда нам стало это понятно, то к концу 1989 года народные фронты Литвы, Латвии и Эстонии уже полностью перешли на ту позицию, что на мирный путь выхода из СССР надежды нет. И что единственная надежда – это путь, который предлагали другие движения, – апеллировать к международному сообществу и международному праву и требовать через ООН признания независимости".

Михаил Горбачев во время заседания съезда народных депутатов 18 декабря 1990 года, на котором страны Балтии и Грузия отказались подписать новый союзный договор

Разногласия между Партией национальной независимости и Народным фронтом полностью закончились после того, как 30 марта 1990 года Верховный совет Эстонской ССР признал советскую власть на территории республики незаконной, было прекращено использование герба, флага и гимна Эстонской ССР как государственных символов, а также восстановлено действие Конституции Эстонской Республики 1938 года. В мае парламент поменял название с Эстонской ССР на Эстонскую Республику.

В Кремле эти решения называли незаконными и любыми методами пытались удержать власть в союзных республиках.

Ельцин против танков

В январе 1991 года в Риге и Вильнюсе развернулись кровавые события. Во время захвата советскими войсками стратегических предприятий погибли двадцать человек. Тогда военная техника двигалась и в сторону Таллинна. Однако кровопролития в Эстонии удалось избежать.

13 января председатель Верховного совета РСФСР Борис Ельцин приехал в Таллинн и провел переговоры с коллегами из Эстонии, Латвии и Литвы. Стороны составили обращение к генеральному секретарю ООН с призывом "осудить акты вооруженного насилия против самостоятельности балтийских государств", а также подписали соглашение о признании суверенитета трех балтийских республик и России.

Борис Ельцин призвал военных не участвовать в военных операциях за пределами России. "Вам могут отдать приказ выступить против законно созданных государственных органов, против мирного гражданского населения, защищающего свои демократические завоевания. Перед тем как идти на штурм гражданских объектов, задумайтесь о настоящем и будущем своей республики", – заявил он.

Президент РСФСР Борис Ельцин и председатель Верховного Совета Эстонской республики Арнольд Рюйтель во время встречи в Кремле 1 ноября 1991 года

Многие эстонцы уверены, что именно благодаря позиции Бориса Ельцина тогда удалось избежать кровопролития в Таллинне. "13 января, когда танки были уже в Риге, а мы окружили свой парламент баррикадами, потому что ожидали, что танки придут, Ельцин сидел в нашем здании парламента, окруженном баррикадами, и писал обращение к русским солдатам. Я думаю, что это сыграло большую роль", – говорит Марью Лауристин.

Вернуть власть в Эстонии попытались члены ГКЧП (Государственного комитета по чрезвычайному положению), которые в августе 1991 года организовали в Москве переворот.

О перевороте члены ГКЧП объявили 18 августа, а уже на следующий день в таллиннском аэропорту по приказу из Кремля приземлился военно-транспортный самолет с десантниками на борту. Еще две колонны бронетехники вошли в город со стороны Пскова и Риги. Военные объявили, что в Эстонии введен режим чрезвычайного положения.

Боевая техника в Эстонии во время августовского путча 1991 года

20 августа депутаты Верховного Совета Эстонии проголосовали за восстановление независимости Эстонии.

"Тогда под грохот танковых гусениц мы призвали признать восстановление независимости Эстонской Республики и признать принадлежность Эстонии к ООН и всем международным сообществам. То есть признать наши права потомственного государства, – вспоминает Марью Лауристин. – И тогда западные страны признали нас, потому что видели, что Горбачева уже нет, что уже не надо дрожать за Горбачева, а нужно делать то, что правильно".

Это событие удалось показать в прямом эфире на всю страну. Но уже утром 21 августа десантники получили приказ захватить таллиннскую телевышку и прекратить трансляции местного телевидения.

Осада телевышки и провал ГКЧП

Однако сделать это не удалось. Защищать телевышку пришли таллиннцы. Горожане и бойцы добровольческой организации "Кодукайтсе" перекрыли подъезды к телецентру бетонными блоками и техникой. А на 22-м этаже телецентра бригада техников и добровольцев заблокировала помещение, где находились передатчики, в том числе поддерживающие связь с Финляндией.

Тогда журналисты готовили вечерний выпуск новостей, находясь в осаде.

"Одно было ясно: надо было вещать во что бы то ни стало! Это действительно было так, – вспоминает Андрес Райд, который в те годы был репортером передачи "Актуальная камера". – Люди не спали сутками, работали, это было здорово! В то время народ был такой единый, как, может быть, никогда раньше и уж точно никогда после этого".

Параллельно с эстонской работала и русская редакция. Как вспоминает бывший главный редактор "Актуальной камеры" на русском языке Владимир Вельман, журналисты все делали на свой страх и риск.

"Я высказал полное неприятие того, что происходит с этим путчем. И потом мне сказали (вечером позвонили и просили мне передать), что я третий в списке, кого повесят после того, как путч победит. Но получилось наоборот", – вспоминает Вельман.

О реальном положении дел в Москве оперативнее всех сообщало финское телевидение. Именно финны передали на Запад слова Ельцина: "Путч – это уголовное деяние".

Передачи из Хельсинки в Эстонии не глушили. Не видели смысла: советские телевизоры принимали сигнал в аналоговой системе SECAM, а финны вещали в системе PAL. Но власти не учли того, что в стране появилось уникальное полукустарное изобретение: декодер звука и цвета. Такие устройства на излете СССР были почти в каждом эстонском доме.

Митинг в Таллинне во время путча ГКЧП в августе 1991 года

21 августа по Таллинну разлетелись последние сообщения из Москвы о провале ГКЧП, и местные жители быстро рассказали новости солдатам из оцепления. Позже с новостями смирились и генералы. Приказ отходить десантники получили в 19:02, и кассету с кадрами, на которых танки уезжают из Таллинна, как раз успели привезти в телецентр к выпуску новостей.

СССР прекратил свое существование 25 декабря 1991 года, через четыре месяца после восстановления независимости Эстонии. С 2004-го – Эстония полноправный член ЕС и НАТО. Однако и сейчас в Эстонии опасаются, что угроза их независимости не исчезла.

"У нас советская армия оставалась до 1994 года, – говорит Марью Лауристин. – Облегчение было лишь после того, как все эти эшелоны с техникой и солдатами покинули Эстонию. После этого был большой митинг, что вот лишь теперь оккупация закончилась. Но то, что сейчас происходит вокруг Украины, показывает нам, что полной уверенности, чувства, что нам ничего не угрожает, у нас вообще нет".

"Все ожидали, когда этот кошмар закончится". Национальные движения в республиках накануне распада СССР. Часть восьмая: Эстония

"Страна, которую оккупировали"

"Видимость демократии"

"Письмо сорока"

"Фосфоритная война"

День черной ленты

Народный фронт и интернациональное движение

"Поющая революция"

Восстановление или провозглашение независимости

Ельцин против танков

Осада телевышки и провал ГКЧП

Как эстонцы отстояли свою независимость от ГКЧП в августе 1991 года

Союз рушимый. Спецпроект Настоящего Времени об истории национальных движений в республиках бывшего СССР

Страна диссидентов. Как в Туркменистане отменили цензуру накануне распада СССР – а потом началась эпоха "Туркменбаши"

"Государство, которое развалило Советский Союз". Как в Украине боролись за независимость диссиденты и вчерашние коммунисты

Мода на все национальное. История правозащитника Алеся Беляцкого и политических перемен в Беларуси накануне распада СССР

"Не быть советским человеком". Гражданская война в Грузии накануне распада СССР

Национальные движения в республиках накануне распада СССР