Владимир Путин накануне подписал указ о военном положении на аннексированных территориях Украины. А в приграничных регионах ввел так называемый режим "среднего реагирования". Документы уже утвердил Совет Федерации РФ.
Военное положение, согласно российским законам, разрешает ограничивать права и свободы граждан. А полномочия президента России и властей, в данном случае оккупационных властей на аннексированных территориях Украины, наоборот, расширяются. Меры, которые могут вводить во время военного положения, перечислены в федеральном конституционном законе "О военном положении":
Статья 7. Меры, применяемые на территории, на которой введено военное положение:
- усиление охраны порядка;
- временное отселение жителей в безопасные районы;
- ограничение свободы передвижения, особый режим въезда и выезда;
- запрет на выезд из страны;
- досмотр транспорта, ограничение его движения;
- обыски и задержания на срок до 30 суток;
- комендантский час;
- привлечение граждан к работе на нужды обороны: ликвидация последствий обстрелов, тушение пожаров;
- изъятие имущества у организаций и граждан с выплатой его стоимости;
- запрет на митинги и забастовки;
- приостановка деятельности политических партий;
- военная цензура в СМИ, проверка писем;
- ограничения на продажу оружия и алкоголя;
- режим секретности в органах управления;
- прекращение деятельности международных организаций;
- отмена выборов.
Военное положение на аннексированных территориях в Кремле объявили, а о том, что Россия находится в состоянии войны, до сих пор нет. Это важно, потому что одна из мер, прописанных в законе, позволяет изолировать граждан страны, воюющей с Россией. С двумя оговорками: в соответствии с нормами международного права и только в случае агрессии против Российской Федерации. Будут ли применять эту статью – неясно.
Часть перечисленных мер введут еще в нескольких регионах. Владимир Путин подписал об этом еще один, отдельный указ. Речь идет об аннексированном Крыме и Севастополе. А также о соседних с Украиной Ростовской, Белгородской, Брянской, Воронежской, Курской областях и Краснодарском крае. Там объявляют "средний уровень реагирования". Он позволяет на время выселять жителей этих регионов. Ограничивать въезд и выезд оттуда и передвижение в целом. Разрешает досматривать транспорт. Усилят охрану общественного порядка. А предприятия в сфере транспорта, связи и энергетики переведут на особый режим работы.
Как так получилось, что война в России не объявлена, а военное положение есть, пусть даже на аннексированных территориях, об этом Настоящему Времени рассказала юрист и основательница проекта "Ковчег" Анастасия Буракова:
– Все законы, последнего времени особенно, пишутся так, чтобы власть могла их применять, как считает нужным и под конкретные обстоятельства, под конкретную конъюнктуру и себя ими не ограничивать. То есть условно законы, особенно те, которые ограничивают права граждан – это такой базовый правовой принцип, – должны быть прописаны четко и не подлежать неоднозначному толкованию. То есть если есть перечень, то закрытый, если это какая-то терминология, то она должна иметь явную трактовку. Все законы последнего времени правовой определенности не соответствуют. Закон о военном положении позволяет вводить его при угрозе. Что считать угрозой – что сочтут, то и сочтут, к сожалению.
– В указе Путина написано: "При необходимости в России во время действия военного положения могут применяться иные меры, предусмотренные этим законом". В соцсетях уже предполагают, что это некая лазейка. Значит ли это, что власти смогут вводить ограничения по всей стране, не объявляя военного положения в регионах России?
– Да, действительно, законодательство это предусматривает, и в том числе на территориях, где военное положение не было введено, даже если там в каких-то отдельных регионах или в какой-то части страны введено военное положение, на другие регионы могут распространяться иные ограничения, в том числе это ограничение права на свободу передвижения. Это ограничение хозяйственной деятельности предприятий. То есть, независимо от формы собственности предприятия, могут заставить работать на нужды оборонки. Это ограничение товаров и услуг, это контроль типографий. В общем, ограничения довольно базовых конституционных прав могут вводиться и на территории других субъектов, даже если на этой территории военного положения как такового не объявлено.
– И изъятие имущества, насколько я понимаю. Если военкомату во время военного положения для каких-то нужд необходим автомобиль определенного гражданина или неопределенного, просто нужен по какой-то спецификации, Chevrolet Niva или еще какой-то внедорожник, то это тоже смогут изымать без проблем?
– На территории, где действует военное положение, да. В отношении имущества граждан эти гибридно введенные режимы, которые сегодня оговорены в указе, на самом деле, в федеральных законах, они отдельно не вводятся, но тем не менее у нас законодательство довольно "гибкое". На других территориях такого права не предусмотрено, но предусмотрена, например, возможность перемещать население на другие территории, если там есть какая-то угроза, то есть условно всех выселить и сказать: "Вы из этих муниципалитетов, из этих районов уезжаете, там будет опасно" – и дальше переселить людей с предоставлением жилья. Но изъятие имущества, например, для нужд военки возможно только в рамках введенного военного положения. Вот эти иные меры, которые оговорены в законе, которые могут применяться на территории других субъектов Федерации, вот эта конкретная мера по изъятию имущества не распространяется на вот это положение.
– Там есть еще одна из мер, перечисленных в законе, изоляция граждан страны, воюющей с Россией. Официально о том, что страна в состоянии войны, до сих пор не объявлено. Войну называют спецоперацией. А смогут ли власти применить этот конкретный пункт, например, к гражданам Украины?
– На территории, где действует военное положение, да, смогут. То есть это такая компетенция в рамках введенного военного положения. Такая мера прописана в законе, поэтому на оккупированных территориях Украины смогут украинцев изолировать, те территории, которые Россия якобы называет своими вновь присоединенными. И да, действительно, такая мера есть. И, к сожалению, я боюсь, что она будет использоваться против несогласных с оккупацией и будет использоваться против мирного населения этих четырех оккупированных регионов Украины.
Что на практике означает введение военного положения для жителей оккупированных украинских территорий? На этот вопрос Настоящему Времени ответил депутат Херсонского областного совета Сергей Хлань:
– Это несет под собой ряд ограничений. Во-первых, ограничение на выезд. Нужно понимать, что с этого момента выезд людей на подконтрольную территорию Украины фактически остановлен. Ограничение на въезд, это ограничение особо не касается никого. Принудительная трудовая и военная мобилизация. То есть гражданских лиц на территории Херсонской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей могут принудительно мобилизовать для выполнения строительных трудовых работ по строительству фортификационных сооружений и, соответственно, для принудительной мобилизации в Вооруженные силы Российской Федерации. По логике Российской Федерации, по логике оккупантов, все те люди, которые находились на территории оккупированной Херсонщины в момент проведения псевдореферендума, являются гражданами Российской Федерации. И еще один из пунктов – это имущество может изыматься. То есть любое имущество может теперь изыматься Российской Федерацией в пользу Российской Федерации. То есть фактически узаконили грабежи, которые происходили в последнюю неделю на государственных предприятиях и в том числе частных предприятиях. И последний пункт – это цензура. Но цензура не актуальна, она всегда была, есть и будет на оккупированных территориях Российской Федерации.
Свою оценку и экспертный прогноз ситуации с военным положением Настоящему Времени также дал политолог Дмитрий Орешкин:
– Что, на ваш взгляд, означает сегодняшний указ Путина и все эти заявления?
– Что война приобретает крайне неприятные обороты.
– Для Кремля?
– Потому что, по сути, военное положение, все права практически отодвигаются, да какие уж там права. Понятно, что они и тогда не соблюдались. Но здесь это вроде как по закону. Машины могут останавливаться, изыматься, если надо. Во всяком случае, точно обыскиваться. Передвижение запрещается без разрешения, возможно, введут пропуска. В общем, это все достаточно хорошо известно. Там милая формулировка насчет того, что возможно интернирование иностранных граждан. Это получается, что если человек, проживающий на этой территории и будучи гражданином Украины, не получил российский паспорт, то он может загрохотать. И, в общем, конечно, это попытка возродить такую советскую сталинскую модель тотальной войны. Думаю, что в XXI веке это сработает плохо. Вряд ли это обеспечит новым оккупационным властям поддержку населения.
– Путин наделил этим указом, всеми своими новыми заявлениями, дополнительными полномочиями премьера Мишустина, который ранее дистанцировался от войны. Он, по сути, будет руководить координационным советом по вопросам безопасности. Хотелось бы понять, что вообще это означает, ведь Мишустин вроде как получает некий контроль над действиями силовиков, которым раньше Путин крайне неохотно с кем-то делился.
– У меня нет такого ощущения. Вы знаете, я не думаю, что Мишустин получает дополнительные полномочия. Он получает дополнительные обязанности. Речь идет о том, чтобы перевести экономику на военные рельсы. Это из советского опыта, создается государственный комитет обороны, только не под руководством товарища Сталина, в данном случае товарища Путина, а товарища Мишустина. То есть Мишустину придется отдуваться за то, что не хватает оружия, не хватает обмундирования, не хватает просто элементарных вещей, которые должны быть у современного военнослужащего. И он это все должен родить чем быстрее, тем лучше. Так что я Мишустину ни в коей мере не позавидую и уж точно не думаю, что он будет командовать военными структурами. Как раз к этому ни Путин, ни Шойгу, ни, скажем, Суровикин его не подпустят, а просто потребуют, чтобы вся экономика в значительно большей степени была переведена на военные рельсы. Это будет означать снижение производства невоенного. Можно проститься со сливочным маслом, потому что нужны пушки. Вот тот самый вариант, который назывался еще в середине XX века: пушки вместо масла. Ну и Мишустин должен обеспечить превращение масла в пушки.
– А что думаете про губернаторов, которым дают все-таки широкие полномочия? Это попытка Путина переложить ответственность за непопулярные меры?
– Отчасти, но я думаю, что на самом деле дело даже не в этом. Как всегда в кризисной ситуации, эта долго и упорно хвалимая модель вертикализации власти оказывается неэффективной. Потому что мы видим, как работают военкоматы. В общем-то, эта система более чем вертикализированная. Они справляются: то ли что-то воруют, то ли просто ума не хватает, но, как всегда, не работает. Логика простая: надо назначить конкретного человека и с него спросить. Теперь губернатор отвечает за все, что делается на его территории, причем отвечает в режиме, что называется, военного времени. Хотя не введены по большей части России такие ограничения, которые называются чрезвычайным положением. Но, опять же, на губернаторов навешана гораздо большая ответственность, и они с ней не справятся, что самое ужасное, они с ней не справятся, потому что, опять же, вертикаль власти устроена так, что центр распределяет ресурсы. Из 85 субъектов Федерации 60 с лишним дотационные. Ресурсы давать не будут, потому что они пойдут на войну. А что губернатор может сделать, если у него нет денег? Так что опять та же самая ситуация: расшибись в лепешку, обеспечь.
– А чем обеспечить? Потому что за мобилизацию, по сути, так и так отвечают губернаторы. С них-то точно спрашивают вместе с военкомами.
– Будут прямые централизованные поставки. Понимаете, экономика как бренд, как частное, а отвечают за все губернаторы. Значит, нужно увеличить производство стали, например, для производства оружия, нужно увеличить получение каких-то высокотехнологичных компонентов, что по щелчку пальцев точно никак не сделается. Нужно обеспечить стабильность, нужно обеспечить, чтобы не было никаких протестных явлений и забастовок. Губернаторы точно переходят на военное положение, они теперь будут дневать и ночевать у себя на рабочем месте, и чуть что, с ними будет разговор очень короткий. Проблема в том, что уберешь одного, поставишь другого, но ведь эта нищая территория не может на пустом месте что-то создать. Так что это вполне предсказуемая и неизбежная попытка вертикали власти свою собственную неэффективность поднять за счет персональной ответственности начальников на местах. Профессиональную ответственность увеличили, а ресурсов-то для достижения поставленных целей как не было, так и нет. Так что, как раньше говорили, положение хуже губернаторского.
– Наверное, главный вопрос для многих россиян, если судить по комментариям в соцсетях, будет ли всеобщее закрытие границ. Как бы вы оценили такую перспективу?
– Я думаю, что это серьезно. Дело в том, что значительная часть людей живет на два дома или, во всяком случае, семей живет на два дома. Дети работают за рубежом, это считалось нормальным. Родители к ним прилетают нянчить внуков, повидаться. Конечно, если будет введено ограничение на пересечение границы, это серьезное ограничение, что, в общем, тоже логично для такой модели управления, то мало кому покажется радостным. Но в то же время надо понимать, что это коснется, скажем, 25% семей в России. У остальных просто нет заграничных паспортов и нет денег, чтобы ездить куда-то за рубеж. Но эти 25% очень влиятельные. Это наиболее образованные, состоятельные, самостоятельные люди, у которых есть опыт пересечения границы, в том числе и из элитных семейств или кланов. Далеко не всем из них удастся получить какие-нибудь особые разрешения на пересечение. Хотя расчет, конечно, на это.
– Советская выездная виза.
– В некотором смысле так, да. Но я думаю, что перекрытие границ – это уж совсем последний шаг. Построить кордон, восстановить железный занавес. В принципе, к этому идет. Но я думаю, что Путин не хотел бы этого делать. Это нанесет сильный удар по его позициям как раз среди этого самого среднего класса, который в последние несколько лет, может быть, даже десяток, привык кормиться за счет державного бюджета и приподнялся. Это была основа поддержки путинского курса. Эти люди очень хорошо зарабатывали, как правило, в государственных корпорациях, чувствовали себя хозяевами жизни. И тут вдруг им довольно серьезный удар наносят по их привычным правам и прерогативам. Думаю, что это далеко не то решение, к которому лежит душа Путина. Но зато к этому лежит та самая траектория, которую он выбрал для своей страны. Так что раньше или позже, наверное, к этому придется прийти.
