Гражданские войны в Боснии и Герцеговине и Хорватии закончились в 1995 году – почти 30 лет тому назад. Но здесь до сих пор звучат взрывы. "Мину очень легко и дешево произвести и очень сложно ликвидировать. Вот почему гуманитарное разминирование так дорого стоит", – говорят саперы из MAG, международной неправительственной организации, которая очищает от мин здешние леса и поля.
Журналисты проекта Настоящего Времени "Что же получается" увидели своими глазами, как работают саперы, и расспросили их о том, как идет поиск мин – от анализа хода военных конфликтов, поиска карт и разговора с местными жителями до выхода в поле с собакой и металлоискателем.
"Я был ранен в 2016 году взорвавшейся миной, – рассказывает Амир Механович, координатор команд саперов MAG. – Находился в семи метрах от взрыва и получил ранение шрапнелью в голову и в плечо. Мина была в чистой зоне, мой напарник отошел в сторону, чтобы сходить в туалет, и активировал мину. Я был ранен, а напарник убит".
Войны в Хорватии и Боснии и Герцеговине начались после того, как эти республики объявили о своей независимости – в 1991 и 1992 годах соответственно. Сербы, которые проживали в Хорватии, попытались создать свое государство – Республика Сербская Краина – и остаться в составе Югославии. Хорваты расценили это как сепаратизм, что стало причиной начала военных действий. После референдума о независимости Боснии и Герцеговины боснийские сербы, которые отказались принимать в нем участие, тоже решили создать свое государство – Республику Сербскую. Ее поддержали власти Сербии. А боснийские хорваты – Хорватскую республику Герцег-Босна, ее поддержали власти Хорватии. Столица Боснии и Герцеговины Сараево, которую обороняла боснийская армия, находилась в осаде почти четыре года.
Вооруженные конфликты закончились в 1995 году. Только в боснийском конфликте погибло около 100 тысяч человек. За время этих войн в Хорватии и Боснии и Герцеговине, по различным оценкам, было установлено до нескольких миллионов мин. Знаки "Осторожно, мины" до сих пор можно встретить в 30 минутах езды от Сараево.
"Этот участок рядом со школой – мы работали только по выходным". Что такое минные логи
MAG – международная неправительственная организация Mines Advisory Group – занимается разминированием в разных странах. В том числе в Боснии и Герцеговине. Округ Брчко на северо-восточной границе с Хорватией де-факто находится под международным управлением. Сотрудники MAG, которые работают здесь, подробно, шаг за шагом, рассказывают, как ведется гуманитарное разминирование.
Проще всего искать мины по сделанным во время войны записям – их называют "минные логи". Проблема в том, что многие из них неточны, некоторые утрачены или обнаруживаются спустя годы после окончания боевых действий.
В деревне Грчица только в 2020 году обнаружились логи, в которых была информация о том, что рядом с мечетью и школой могут до сих пор оставаться взрывоопасные предметы. Начались поиски, и саперы MAG действительно обнаружили несколько боеприпасов. То, что за 25 лет никто случайно на них не наткнулся, – просто счастливая случайность.
"Никто не знал об этом минном логе еще три года назад. Раньше эту область не проверяли, – рассказывает Славенко Граховац, руководитель группы саперов. – Из-за того, что этот участок находится рядом со школой, мы работали только по выходным. Использовали ручной метод разминирования и нашли три неразорвавшихся боеприпаса, две бомбы и минометную мину".
Сотрудники MAG ищут и нейтрализуют мины, неразорвавшиеся боеприпасы и взрывоопасные предметы, работают с местными жителями – в том числе в надежде найти сохранившиеся минные карты или логи. Правда, полагаться только на них невозможно. "Все участники во время войны юридически обязаны вести и сдавать минные журналы, – объясняет Смаил Зубан, офицер по техническим операциям MAG. – Но не все логи были переданы. Мы предполагаем, что только 60 процентов из них попали к властям. Некоторые журналы просто лежат у кого-то дома, некоторые утеряны".
"Люди начинают верить вам и делятся информацией". Работа с местными жителями
"Сразу после войны региональные офисы центра противоминной деятельности Боснии и Герцеговины составляли планы по разминированию, – говорит сапер Осман Вейзович. – Они опрашивали местных жителей: что они думают, есть ли в этом районе мины или нет, были ли здесь боевые действия? На основании этих опросов составлялись планы по разминированию".
Англичанин по имени Мик, который руководит работой MAG в округе Брчко, рассказывает о том, как иногда информация обнаруживается совершенно случайно: "Год назад один человек передал нам важные данные, даже не подозревая об этом. Наши сотрудники выстроили с местными жителями доверительные отношения, и он просто отдал им свой военный дневник. Он был сапером и после прекращения огня оставил его у себя. Его не было в базе данных".
"Важная часть нашей работы – выстраивание отношений и с местным сообществом, и с муниципалитетом, и с гражданской защитой, и с центром противоминной деятельности Боснии и Герцеговины, – объясняют специалисты по связям с общественностью MAG Майя Кусмук и Недим Ахметович. – Когда вы концентрируетесь на людях и показываете им, что находитесь здесь ради важной цели, они начинают верить вам и делятся информацией".
"Выпрыгивающие мины через 30 или 50 лет еще работоспособны". Почему разминирование идет медленно
Вне зависимости от того, сохранились карты или нет, поиск мин, неразорвавшихся боеприпасов и взрывоопасных предметов занимает невероятное количество времени.
"Есть разница между систематическим и целенаправленным исследованиями, – рассказывает Смаил Зубан, офицер по техническим операциям MAG. – В ходе целенаправленного исследования мы ищем минные логи и точную информацию о том, где именно расположены мины или происходили инциденты. В ходе систематического исследования у нас есть информация, что этот район был заминирован, но мы не знаем точное местоположение мин. Мы двигаемся по полосе шириной в два метра, по параллельным линиям, и ищем любые признаки наличия мин. Например, в одном из случаев мы знали об инциденте, который случился во время войны, но у нас не было информации о том, что случилось с другими минами. В 1994 или 1993 году здесь на противотанковой мине подорвалась армейская машина. И если тут была одна противотанковая мина, то логичнее всего предположить, что неподалеку есть и другие".
"К сожалению, несчастные случаи все еще происходят, – говорит Деян Рендулич, супервайзер по планированию и реализации коммуникационной деятельности Croatian Mine Action Center. – Это доказывает, что мины, особенно противопехотные, – это ужасное изобретение человечества. К сожалению, в течение первых трех месяцев 2023 года у нас в Хорватии уже погибло три человека. Очень опасны "выпрыгивающие" мины: через 30 или даже 50 лет после установки они все еще работоспособны так же, как если бы были установлены вчера".
"Основная причина того, почему гуманитарное разминирование занимает так много времени, – это недостаток финансирования, – объясняет Армен Арутюнян, руководитель отдела эксплуатации и стандартов Geneva International Centre for Humanitarian Demining (GICHD). – Но есть и другие: политические, сложные условия, когда трудно доехать до минного поля по географическим или климатическим причинам. Где-то невозможно работать на минном поле на протяжении всего года. Кроме того, основные техники в противоминной деятельности мало изменились. В любом случае, сапер все еще должен лично иметь дело с неразорвавшимся боеприпасом. В Боснии и Герцеговине и Хорватии один из важных факторов – это топография. Это один из самых сложных участков".
"Структура местности меняется год за годом, – добавляет Деян Рендулич. – Например, то, что было открытым участком в 1996 году, через 10 или 20 лет может стать лесом. Отличительные признаки местности меняются. В логах может быть указано, что рядом с каким-нибудь бункером должно быть минное поле, но вы не можете найти и опознать это место".
По словам Мика, который возглавляет команду специалистов MAG в округе Брчко, руководителю поисковой группы необходимо очень хорошо знать военный контекст: "В ходе одного исследования мы нашли 113 мин. Город Челич был практически взят в самом начале войны, но армия Боснии и Герцеговины остановила противника. У нее не было бронетехники, и она установила заградительный барьер из 113 противотанковых мин. Линия соприкосновения перемещалась то на север, то на юг, то снова на север – но не больше, чем на 1500 метров. Очевидно, что солдаты оставляют сюрпризы для противника там, где он не может их увидеть. И мы находили "выпрыгивающие" мины, которые совсем не ожидали найти.
"Есть два способа разминирования: у одного – две ноги, у другого – четыре"
Несмотря на существование собак-саперов и большого количества разнообразной техники, в очень многих случаях поиск ведется, как в XX веке: вручную с металлоискателем.
"По хорватским законам о разминировании один сапер, к примеру, может работать не более пяти часов в день и расчищать не более 400 квадратных метров, – объясняет Деян Рендулич. – Если мы добавляем собаку, которая ищет мины, то эта площадь увеличивается вдвое и достигает 800 квадратных метров. Так что, возможно, лучше всего комбинировать все доступные методы, которые обеспечивают одинаковый уровень безопасности. Например, вы не можете использовать только подготовку территории с помощью машины для разминирования в качестве единственного метода. После машины приходится использовать либо собак, либо ручные методы".
"В лесу можно использовать собак, только если это высокий лес с большими деревьями, без кустарников", – говорит Амир Механович, координатор команд саперов MAG.
"Но вообще есть только два международно признанных способа разминирования, – добавляет Мик. – У одного две ноги, у другого – четыре".
"Ручное разминирование быстрее и проще всего организовать, – говорит Деян Рендулич. – Потому что для работы одной машины разминирования нужно иметь больше средств. У вас должна быть сама машина и специальная команда для обслуживания этой машины. С другой стороны, у минно-розыскных собак тоже есть специфические потребности. Они должны знать местность. Они проходят определенный утомительный процесс обучения, и все, что касается их использования, очень строго стандартизировано. Другая причина заключается в том, что на некоторых территориях нельзя использовать определенные методы разминирования. Например, в высокогорной местности, в скалах, густых лесных массивах нельзя использовать машины для разминирования".
"Когда сапер находит мину, он зовет руководителя группы, – рассказывает Амир Механович, координатор команд саперов MAG. – Ему нельзя к ней прикасаться, он просто маркирует область вокруг нее и зовет руководителя".
"Искать, найти, изолировать. Искать, найти, изолировать", – объясняет этот принцип Мик.
"Это одна из самых опасных профессий в мире. На этой работе тебе нельзя ошибаться", – добавляет сапер Осман Вейзович.
Что происходит, когда мина обнаружена
Мик подробно рассказывает, как действует сапер, наткнувшись на подозрительный предмет: "Мы не знаем, что это. Сапер начинает проверку. Безопасное расстояние между работающими саперами – 25 метров. Противопехотная мина взрывается при давлении от пяти до семи килограммов. Сапер не собирается ее обезвреживать. Он проверяет детектором, потом визуально. Затем срезает растительность, чтобы трава была не более 2-х сантиметров в высоту. Он делает это до тех пор, пока не сможет возобновить электронный поиск".
"Если за эту территорию шли ожесточенные бои, все будет еще хуже из-за большого количества металлических остатков, – продолжает Мик. – Если это бывшая позиция, то – вы понимаете, солдаты ленивы – будет много металлолома, жестяных банок. А если вы расчищаете территорию у дороги, где люди выбрасывали разные вещи из окон машин, то в начале будет вообще кошмар".
После того, как сапер с помощью металлоискателя определит, что это не металлолом, а взрывоопасный предмет, он сообщает об этом руководителю группы, рассказывает Мик: "Помните, здесь ничего нельзя трогать. Граха, руководитель группы, может сказать: хорошо, заканчивай здесь и переходи в другое место. Или он может сказать: двигайся на один метр направо, двигайся прямо, двигайся влево, пройди два метра, вернись. Таким образом получаем доступ к предмету со всех сторон. Сапер маркирует место, ставит предупреждающий знак и продолжает двигаться по линии технического осмотра".
"Это самый утомительный, самый сложный метод, очень рискованный, может произойти несчастный случай", – говорит Деян Рендулич.
Уничтожение мин и неразорвавшихся боеприпасов в Боснии и Герцеговине происходит с участием представителей Управления гражданской защиты. Они следят за транспортировкой, хранением и уничтожением взрывоопасных предметов.
"Сначала наши люди информируют местное сообщество, полицию и людей, что неподалеку будет проходить уничтожение взрывоопасных предметов, – говорит Сара Пржуль, старший медик MAG. – Все должны оставаться в безопасности. Когда все предупреждены, мы собираем команду, затем руководитель проверяет со всеми радиосвязь. Мы устанавливаем людей на безопасные точки, чтобы обезопасить дороги и все вокруг. И чтобы мы могли быть уверены – рядом нет гражданских лиц".
"Разминирование участка заканчивается оценкой рисков партнером-исполнителем и региональными офисами, которые осуществляют мониторинг и надзор, – рассказывает Мик. – Проект передается в штаб-квартиру центра противоминной деятельности Боснии и Герцеговины. Там проводят окончательный анализ. Глава района, представители муниципалитета должны подписать документ о том, что по их мнению, разминирование было проведено в соответствии с международными стандартами. Без этого последнего листа бумаги мы не получим сертификат о завершении работ".
"Мы возвращаем землю людям"
"Разминирование бывает военным, а бывает гуманитарным, – объясняет Мик. – Военные разминируют потому, что это входит в их обязанности после прекращения огня. Мы – возвращаем землю людям. Мина – это самый дешевый солдат. Вам не нужно его кормить. Вам не нужно его одевать. Вам не нужно ему платить. Но он никогда не спит. Мину очень легко и дешево произвести и очень сложно ликвидировать. Вот почему гуманитарное разминирование так дорого стоит".
Гуманитарное разминирование в Хорватии должно закончиться до 2026 года. В Боснии и Герцеговине – в 2027 году. Хорватия входит в ЕС, и противоминная деятельность в этой стране частично финансируется Евросоюзом. В Боснии и Герцеговине другая ситуация: ей помогают отдельные страны-доноры: США, Япония, Германия, Швейцария, Норвегия и Швеция.
"Если нет безопасности, люди будут развивать экономическую или природоохранную деятельность где-нибудь в другом месте, – говорит Деян Рендулич. – В летние периоды у нас из-за безответственного поведения случаются лесные пожары. И если у вас возник лесной пожар на участке, где могут быть мины, вы не можете просто зайти туда и потушить огонь. И пожар просто распространяется повсюду. Это не просто проблема охраны природы, это экономическая проблема, это экологическая проблема".
"Ни в одной стране, где мы работаем, у нас не никогда не будет достаточных ресурсов для разминирования, – говорит Мик. – Конечно, MAG приходится расставлять приоритеты, но это ничего не значит для людей, которые хотят использовать, скажем, этот лес, потому что для них эта проблема – самая важная".
Дроны и искусственный интеллект: как разминировать эффективнее
В 1998 году в Женеве был открыт международный центр гуманитарного разминирования. Он сотрудничает как с правительствами государств, так и с неправительственными организациями, научными учреждениями и коммерческими компаниями, которые занимаются разминированием. В 2008 году в этом центре был подробно прописан процесс высвобождения земель – с упором на разведку и исследование территории до начала работы специалистов по разминированию. Сейчас здесь занимаются научной деятельностью, сбором и анализом данных из разных стран, консультацией партнеров, организацией мероприятий и обучения, разработкой новых подходов.
"Мы предлагаем изменения в существующие стандарты, – рассказывает руководитель отдела эксплуатации и стандартов женевского центра разминирования Армен Арутюнян. – Пара новых стандартов была принята за последние несколько лет по самодельным взрывным устройствам. Мы наблюдаем все больше и больше устройств, которые не являются конвенциональными минами и боеприпасами, а сделаны у кого-то в гараже. Исследуется много новых технологий. Некоторые из них получают практическое использование на минных полях. Одна из самых перспективных технологий, которыми мы занимались на протяжении последних лет, – это дистанционное зондирование, remote sensing. Ну, или дроны".
"У нас в Республике Хорватия есть несколько проектов, в рамках которых проводятся эксперименты с пчелами, помогающими обнаруживать взрывчатые вещества, – говорит Деян Рендулич из Croatian Mine Action Center. – Мы знаем, что в Южной Африке, например, используют гигантских африканских крыс. Но дело в том, что существуют определенные законы, рабочие протоколы и особенности разминирования, которые ограничивают эффективность таких методов".
По словам Армена Арутюняна, все более широкое применение получает искусственный интеллект: "Не исключено, что его применение в гуманитарном разминировании тоже найдет свое место. Есть уже платформы, которые на основании, допустим, роликов в Интернете сканируют местность и могут идентифицировать, какой боеприпас, поставить геолокации и сообщить эту информацию операторам. И это делает работу намного легче".
"В Республике Хорватия мы используем самолеты и вертолеты для картографирования территории и сбора информации для поиска, – продолжает Деян Рендулич. – А теперь можно использовать даже легкие дроны для осмотра территории и поиска таких индикаторов, которые помогают находить минные поля, ориентироваться на местности. Технологии за десятилетия прогрессировали удвоенными темпами и вышли на очень высокий уровень. Наверняка, это значительно ускорит процесс. И мы надеемся, что это произойдет и в Украине, потому что мы видим, насколько серьезные последствия имеет незаконная российская агрессия".
