В Беларуси за два месяца после президентских выборов правозащитный центр "Весна" зафиксировал более 500 случаев насилия над людьми, попавшими в изоляторы. Ни одного дела в отношении тех, кто бил и применял пытки, заведено не было.
В августе белорусские и иностранные правозащитные организации создали Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси, совершенных против участников мирных акций. Комитет фиксирует случаи пыток, вместе с адвокатами готовит судебные иски и оказывает пострадавшим юридическое сопровождение, готовит сообщения и жалобы в международные органы и отчеты по собранной информации.
Виктория Федорова, председатель организации "Правовая инициатива", участвующей в создании и работе комитета, в эфире Настоящего Времени рассказала, что известно о задержанных, находящихся в белорусских СИЗО, и что делают государственные органы для расследования жестокого обращения с людьми в изоляторах.
— Получается, что все вопросы о том, сколько людей пострадало, мы узнаем от правозащитников. А государственные органы проводят хоть какое-то следствие, собирают хоть какую-то статистику, о которой вам было бы известно?
— Первая статистика была 17 августа, это статистика Следственного комитета. Они говорили о порядка 700 заявлений от пострадавших от противоправных действий сотрудников милиции. Потом был какой-то небольшой апдейт, где говорилось, что уже более тысячи.
— Расследования есть? Тысяча заявлений, даже силовики признают, что они есть. Дела заведены?
— Нет, ни одного уголовного дела не возбуждено. Сейчас проходят проверки. Проверки по законодательству могут продлеваться вплоть до трех месяцев. Если будет приостановлена проверка для проведения экспертизы, для получения результатов экспертизы, то это может растянуться на дольше. У многих наших заявителей, пострадавших, которым мы помогали, до 10 октября продлены сроки проверки. То есть буквально через несколько дней мы получим первый результат о том, будут ли возбуждены уголовные дела, либо они опять начнут затягивать эти проверки.
Мы крайне негативно относимся к тому, что проводятся просто проверки. Это не следствие, это не возбужденные уголовные дела. В рамках проверки следователь очень ограничен в своих полномочиях, он может опросить кого-то. Это не все следственные действия, которые необходимы для экстренной фиксации всего произошедшего.
Конечно, особый цинизм мы наблюдали совсем недавно. По-моему, 5-го или 6 октября мы получили ответ из прокуратуры города Минска на наш запрос о том, какие действия предприняла прокуратура в связи с массовыми пытками на Окрестина. И нам заявили, что эта информация ограниченного распространения. То есть нам отказали в предоставлении какой-либо информации о том, что сделала прокуратура.
— Даже если они захотят пожурить или наказать, не наказать кого-то из людей, которые работают на Окрестина, ни вы, ни кто бы то ни было, кто там был, об этом не узнают?
— У них позиция такая. Эта позиция не выдерживает никакой критики.
— Что сейчас происходит с задержанными в белорусских изоляторах, на том же Окрестина? Мы видели абсолютно четко всплеск насилия в первые недели после выборов. Потом ситуация успокоилась или нет, стала мягче или нет? Что вы знаете об этом?
— К сожалению, мы получаем все еще информацию о чрезмерном применении силы. В основном это происходит во время задержаний. Но эти случаи уже не стали настолько массовыми, систематическими, как это было в августе.
Плюс из позитивного, конечно, стоит отметить, что переполненность в том смысле, в котором она была в августе, уже не присутствует. Людей оперативно переводят в Жодино, Барановичи, в другие изоляторы. Такого массового [потока], когда по 50-70 человек содержались в камерах, теперь нет.
— Стало известно, что арестован 25-летний молодой человек, он грузчик, который исписал стены дома в Минске, где живет ОМОН. Там были надписи вроде: "Каково вам смотреть в глаза своим детям?" Против него завели уголовное дело. Что сейчас происходит среди силовиков, которые работают в ОМОНе или живут в подобных домах, например, когда идет их деанонимизация?
— Мы не контактируем с этими людьми, поэтому прямой информации от них у меня нет, конечно. Мы видим, что насилие в такой форме, как оно было в августе, сейчас не применяется. Но оно есть. Жесткие задержания точечные, они присутствуют. Я хочу отметить, что до тех пор, пока руководство страны, лицо, которое занимает в настоящее время пост президента, министр внутренних дел, пока они публично не осудят все произошедшее насилие, ничего не поменяется.
До тех пор, пока не будут возбуждены уголовные дела, до тех пор, пока не будут отстранены от должности руководитель ОМОН ГУВД Мингорисполкома Балаба, руководитель ЦИПа на Окрестина Шапетько, который является начальником учреждения, в котором с 9-го по 12 число происходили массовые избиения людей. До сих пор у сотрудников ОМОНа, других ведомств, которые на улицах Минска и других городов атакуют мирных демонстрантов, будет постоянное чувство вседозволенности и не будет этого ощущения неизбежной ответственности за их действия.
— Мне кажется, при Александре Лукашенко этого с ними не случится, они свои места не должны потерять по логике того, что происходило.
— Да, мы тоже так думаем. Мы видим сейчас, что любое возбуждение уголовного дела против сотрудников ОМОНа либо иных силовиков будет иметь для действующей власти опасность. Потому что это деморализует тех людей, которые обязаны каждое воскресенье и по будним дням идти на войну со своим народом.
— Надписи этого 25-летнего грузчика, призывы к стыду людей, которые служат в ОМОНе, тоже, видимо, деморализуют, раз против него сразу уголовное дело завели за то, что он написал на доме, где живет ОМОН? Как это воспринимать иначе?
— Я думаю, да. Поскольку силовики, ОМОН в том числе, уже несколько месяцев на военном положении, они все уставшие, в том числе они видят, что происходит на улицах, что они не воюют с какими-то боевиками, они против мирного народа. Конечно, такие действия по их деанонимизации, по написанию комментариев в соцсетях, их находят по номерам телефонов и звонят – конечно, это пугает и их, и их семьи. Поэтому руководство МВД вынуждено делать вид, что [жестко борется с теми, кто это делает].
