Несмотря на то, что Пентагон уведомил Москву о готовящемся ударе по Сирии, Россия уже после атаки ответила приостановкой сотрудничества в рамках Меморандума о безопасности полетов авиации в Сирии. Российское военное руководство пообещало так же усилить сирийскую ПВО.
Официальный представитель Минобороны России Игорь Конашенков заявил, что после американского удара, исламисты в Сирии перешли в наступление. Президент России Владимир Путин созвал экстренное заседание Совбеза – на нем действия Вашингтона назвали "актом агрессии, противоречащим международному праву".
"Мы уж не знаем, какие цели преследовал Вашингтон, нанося эти удары. Но де-факто удары нанесены в интересах ИГИЛ Джабхат-Ан Нусры и других террористических организаций", – рассказал, как в Кремле восприняли удар по Сирии пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков.
Премьер России Дмитрий Медведев сегодня написал, что "своей военной акцией администрация Трампа доказала несамостоятельность и зависимость от вашингтонского истеблишмента".
После начала российской операции в Сирии Минобороны России перебросило туда зенитно-ракетные комплексы, в том числе С-300 и С-400, а также система береговой охраны "Бастион". Представитель Минобороны Конашенков говорил, что дальность работы систем С-300 и С-400 "может стать сюрпризом для любых неопознанных летающих объектов". Но в ночь с 6 на 7 апреля эти комплексы бездействовали.
Настоящее Время опросило военных и политических экспертов об особенностях работы ПВО, почему Москва не применила современную технику для защиты союзника, готов ли Путин до конца защищать Асада и насколько вероятно прямое столкновение американских и российских военных.
"Демонстрация возможностей Трампа подвинуть Россию"
Почему американские военные позволили эвакуировать часть самолетов Башара Асада перед обстрелом ракетами и какие цели они преследовали своей атакой, рассказывает директор Центра анализа ближневосточных конфликтов института США и Канады Александр Шумилин.
— Целью операции не было уничтожение максимально возможного числа живой силы или техники, самолетов, в частности, на аэродроме, а демонстрация силы, демонстрация возможностей Трампа подвинуть Россию на сирийском плацдарме.
— А вот дальше он будет делать следующий шаг? Или он просто продемонстрировал, и мы больше не увидим и не услышим ничего об активности США в Сирии?
— Об этом не знает он сам. Но мы можем говорить о каких-то объективных обстоятельствах. Первое из них – что эта акция оказалась чрезвычайно для него удачной политически и тактически, стратегически и технически. Ни одной живой жизнью он не заплатил за это и перевернул ситуацию в Сирии достаточно серьезно. Можно ожидать начало нового наступления повстанцев, нового этапа взаимодействия с повстанцами со стороны арабов, стран региона. И все сделано под благовидным предлогом – гуманитарные ценности, неприятие варварского 21 века.
— Химического оружия. Как вы считаете, сейчас после этой демонстрации, после, как вы говорите, возможного наступления оппозиции на силы Башара Асада, Россия продолжит его поддерживать и бомбить или, как вчера, осторожно выразился Дмитрий Песков, может и пересмотреть свою позицию?
— Вполне может пересмотреть, тем более, что одной из причин действия Асада в таком режиме и нарушения каких-то там намеков на согласие с Россией стали действия Ирана. Иран причастен, по некоторым сведениям...
— А каким образом Иран причастен? Что заставило Асада использовать химическое оружие?
— Это, скорее всего, даже не Асад использовал, а этот аэродром, по которому был нанесен сегодня удар, находился якобы, по имеющейся информации, под контролем Ирана. Надо проверять, согласовывал ли "Корпус стражей" эту акцию с Асадом.
Но это и неважно, потому что все равно и в Дамаске, и в западной Сирии господствует, в основном, Иран, Асад находится в состоянии подчинения. Важно, что Иран, запустив эту атаку, как мне рассказывали люди компетентные, конечно, хотел притормозить сближение между Россией и США в связи с Сирией.
— Для чего Дональд Трамп вообще сделал это?
— Сирийская проблема вдруг неожиданным образом для него вышла на передний план и предоставила возможность проявить себя жестким, решительным, в духе той избирательной кампании, которую он вел. Хотя проявить себя жестким и решительным, но не в том ключе, как он говорил об этом конфликте и об Асаде. Он признал, что он разочарован Асадом и готов предпринять решительные действия.
— Значит ли это, что если бы не было химической атаки в Идлибе, что бы там ни было на самом деле, расследование еще не проводилось, тем не менее, то не было бы этой возможности у Дональда Трампа?
— Конечно. Достаточно хорошо известно, что произошло в Идлибе, поэтому уклоняться Трампу, в отличие от Обамы, было некуда. Вот он проявил себя как антиОбама, как контрОбама, и он, собственно, это не скрывает и риторически.
— Для внутренней политики США это важно?
— Очень важно. Но более того, дело-то не только во внутренней политике, его ситуации внутри истеблишмента, это очень важно. Важно одним ударом убить семь зайцев, а, может быть, и больше.
Он резко изменил имидж США, и можно говорить уже об отношении к США со стороны не только сирийской оппозиции, которая презирала Обаму, не только со стороны элит арабских монархий и других арабских государств, которые почти так же относились к Обаме после того, как он отказался от выполнения своих обязательств по "красной черте" в сентябре 2013 года и пошел на химическую сделку с Путиным, и утвердил совершенно новый имидж и стиль, или прежний имидж и стиль США в глазах европейцев и всех своих партнеров.
Эксперт: возможность прямого военного столкновения между США и Россией исключить нельзя
Военный обозреватель Виктор Литовкин объяснил, могли ли российские комплексы зафиксировать американские ракеты, и почему они не были сбиты системами противовоздушной обороны.
— Антенна находится в работе, по кругу отслеживает воздушно-пространственное расстояние, до 600 км – это С-400, до 400 км – это С-300. Они способны поразить "Томагавки". Но это зависит от количества "Томагавков". Их было почти 60 – у нас, наверное, запаса ракет нет на 60 "Томагавков".
Может, и есть, но дело не в этом. Дело в том, что мы не подписывались на защиту Сирии от США, от Турции, Саудовской Аравии или кого-то другого. У нас договор с Сирией на помощь государству в борьбе с террористами и не более.
Американцы нас не предупреждали – я имею в виду политическое руководство, только военные. Потому что был меморандум о недопущении инцидентов в воздухе. Они предупредили военных, но, я думаю, что военные предупредили в это время сирийцев, потому что основное количество самолетов было с аэродрома убрано.
— Что на самом деле будет дальше в сотрудничестве и отношении между армией США и армией Российской Федерации в Сирии и в мире?
— Я думаю, что сотрудничества никакого не будет, потому что у нас разные цели, и невозможно сотрудничать с армией, которая считает, что российское государство находится на другой стороне истории. Да, так заявил когда-то бывший министр обороны США Картер.
— Башара Асада отдадут американцам, как вы считаете?
— Нет, не отдадут.
— Российская Федерация и США в Сирии будут уточнять цели и беречь друг друга от того, чтобы, не дай бог, не сбить что-нибудь?
— После того, как отменили действие меморандума, это вызывает сомнения.
— Вы допускаете возможность прямого военного инцидента между США и Россией?
— Исключить нельзя.
— Это будет распространяться только на Сирию или может распространяться на другие регионы, как считаете? Если да, то на какие?
— Я думаю, только на Сирию пока.
"С массированным ударом один зенитно-ракетный дивизион не справится"
Что видели операторы радарных установок российских комплеков ПВО, которые размещены в Сирии и могут ли комплексы С-300 и С-400 эффективно бороться с крылатыми ракетами, Настоящее Время спросило также у военного эксперта, главного инспектора войск ПВО Украины Дмитрия Уманца.
— Оператор современных систем типа С-300, С-400, которые, как известно, уже в Сирии есть, безусловно, видит отметки целей. И может видеть все отметки целей, которые могут быть в данном секторе обнаружения или стрельбы.
— Он ведет их? У него сколько времени есть до принятия решения на старт противоракеты?
— Войска ПВО, тем более, когда идет обнаружение и сопровождение, работа конкретно по крылатым ракетам, там идет время на секунды, ему там нужны очень высоко подготовленные специалисты, которые могут сопровождать эти цели, принимать решения, распределять. Потому что если массированный удар, то, может быть, даже один комплекс, один зенитно-ракетный дивизион не справится с таким количеством больших целей. Поэтому там должен быть на командном пункте полка или бригады, или вышестоящий командный пункт, командир должен произвести целераспределение.
— Будут уничтожены комплексы, если они начнут уничтожать крылатые ракеты? Как устроен воздушный бой в этом смысле?
— Дело в том, что это однозначно, если, допустим, наносится массированный удар крылатых ракет, в частности, "Томагавки", если они там в какой-то степени привязываются к Сирии, то, безусловно, по различным причинам может быть нанесен точечный удар "Томагавком" по зенитно-ракетному комплексу или по пусковой установке. Это достаточно ракета с большой вероятностью поражения, которая имеет головку самонаведения. Вы видели, в Сирии было несколько эпизодов, когда наносились точечные удары прямо по хранилищу, где находятся истребители или какой-то самолет другого предназначения. Поэтому все исключить здесь нельзя, это бой.
КОММЕНТАРИИ