Президент Украины Петр Порошенко ввел санкции в отношении пяти российских государственных банков, которые работают на территории страны.
Это "Сбербанк", ВТБ, "Проминвестбанк", "ВиЭс Банк" и "БМ банк". Санкции касаются вывода средств этими банками за пределы Украины, конкретно – в Россию. Указом Порошенко о санкциях украинским государственным компаниям и структурам запрещается размещать в указанных банках какие-либо средства, а украинский МИД должен в ближайшее время сообщить о санкциях правительствам США и Европейских стран.
О том, какие именно банки попали под украинские санкции, и какое место они занимают на украинском банковском рынке – в нашей справке.
Могут ли российские банки с государственным участием уйти с украинского рынка, и кто займет их место, Тимур Олевский узнал у советника по макроэкономике генерального директора брокерского дома "Открытие-брокер" Сергея Хестанова.
— Вот в Украине вводят санкции против российских банков с государственным участием. Их несколько, если я не ошибаюсь, четыре или пять. Остается один банк – частный, против которого санкции не вводят – "Альфа-банк". Он получается бенефициаром этого процесса?
— Дело в том, что сам по себе финансовый сектор Украины испытывает проблемы достаточно давно. Многие, кстати говоря, западные банки, которые тоже имели свои дочерние структуры на Украине, давно уже закрыли, часть продали, часть просто ликвидировали. Поэтому сказать, что такое вот отличие в отношении к различным дочерним структурам российских банков как-то может повлиять на доходность этого бизнеса, – наверное, вряд ли. Более того, эта мера вызывает очень много вопросов с точки зрения целесообразности, потому что, во-первых, дочерние структуры российских банков занимают очень небольшую долю.
— Поэтому, я думаю, и возник этот вопрос. Экономика Украины от этого не пострадает, а с точки зрения политики в состоянии войны "Сбербанк России", как это написано, во Львове исчезнет. Может, поэтому украинские власти пошли на эти меры?
— Дело в том, что с точки зрения экономики, действительно, большого ущерба это не нанесет, но, в общем-то, для рынка труда это неблагоприятно. Поскольку нужно помнить, что украинские "дочки" российских банков – это, прежде всего, украинские юрлица, соответственно, там работает украинский персонал, люди с украинским гражданством. Соответственно, поскольку эти банки всегда находились под пристальным внимание Национального банка Украины, то все нормативы всегда они выполняли, и если в результате давления произойдет закрытие этого бизнеса, то единственным экономическим итогом этого будет увеличение безработицы и небольшое снижение поступлений в бюджет Украины.
— Как вы думаете, с точки зрения украинского вкладчика и юридических лиц, в случае, если российские банки с государственным участием захотят уйти из страны, то кому перейдут счета, кредиты, ведение дел и прочее?
— Дело в том, что существует целое правовое поле, которое регулирует подобные отношения. Скорее всего, все активы, неважно, будь то кредиты, будь то другие активы, они будут переданы тем, кто изъявит желание эти активы приобрести, поэтому здесь каких-то особенностей не произойдет. Скорее всего, более-менее равномерно все это распределится между украинскими банками.
— А почему после Майдана несколько лет, испытывая давление и неся убытки, российские банки все же оставались в стране, как вы считаете?
— Главная причина очень проста. Дело в том, что и до осени 2014 года было нелегко избавиться от активов в украинской финансовой системе, соответственно, после того, когда экономика Украины испытала большие трудности, продать финансовые активы на Украине очень и очень тяжело, практически невозможно. Поэтому те финансовые структуры, которые приняли решение об уходе с украинского финансового рынка достаточно давно, такие, кстати говоря, тоже были, они смогли реализовать свое имущество. Сейчас же найти покупателя даже с серьезным дисконтом на какие-либо финансовые активы на Украине очень и очень тяжело.
— То есть надо уйти и зафиксировать убыток фактически?
— Дело в том, что даже если будет принято решение о просто ликвидации, в конце концов, такое решение тоже может быть.
— Да, может быть все, и такое тоже.
— Но для того, чтобы ликвидировать банк, необходимы тоже достаточно значительные затраты. Поэтому, естественно, поиск покупателей, скорее всего, будет идти, но шансы, что удастся такого покупателя найти в нынешней непростой обстановке, к сожалению, близки к нулю.
— В Украине традиционно так сложилось, что крупные бизнес-структуры и холдинги обычно украинские, сами владеют какими-то своими банками, где, собственно, и хранят средства, которые обслуживают эти холдинги. В этом смысле российские банки обслуживали специальным образом какие-нибудь российские компании, которые имели интересы в Украине?
— Скорее всего, нет, потому что в России размежевание банковского сектора и небанковского произошло, наверное, в 1996 году. Вот до 1996 года действительно и в России была практика, когда крупные финансово-промышленные группы специально учреждали собственные банки, которые только их финансовые потоки и обслуживали. Но когда произошла ликвидация эпохи, которая сейчас уже с исторической точки зрения иронично называется "семибанкирщина", это примерно 1996 год, с тех пор произошла специализация. То есть крупные банки занимаются банковским бизнесом и обслуживают, в общем-то, финансовые потоки всех заинтересованных юридических и физических лиц. То есть привязки "собственник банка – собственник бизнеса" в России нет и, скорее всего, это в чем-то показатель зрелости финансового рынка, поскольку и на Западе тоже довольно четко принято иметь специализацию: отдельно финансовый бизнес, отдельно нефинансовый бизнес.
КОММЕНТАРИИ