"Ностальгия по тем временам, когда можно было выйти на улицу, скандировать "Россия без Путина", – так создатели описывают свой документальный фильм "Путин навсегда?".

Его герои – участники протестного движения в России. Некоторые из них вынуждены были эмигрировать из страны после того, как 6 мая 2012 года московский ОМОН жестоко разогнал оппозиционный митинг на Болотной площади.

Спустя четыре года после масштабных протестов создатели попытались найти ответ главный на вопрос, прозвучавший в названии картины. Удалось ли им это, Настоящее Время узнало у режиссера фильма Кирилла Ненашева.

— Вопрос у меня только один после просмотра фильма, который сегодня выйдет на нашем телеканале: вам не кажется, что он глубоко устарел?

— Нет, мне совершенно так не кажется. Фильм "Путин навсегда?" – это такой вопрос, навсегда ли то, что происходит с нами. И по поводу того, устарел фильм или нет, скажу больше: мне кажется, он продолжается. Наш фильм драматургический, состоит из трех глав: первая – "Надежда", вторая – "Страх" и третья – "Безысходность". И мне кажется, эта третья глава из нашего фильма вылилась в нашу жизнь и не прекращается, и до сих пор мы живем в этой реальности, та, которая стала возможной после поражения протестов в 2012 году.

— Раз фильм, а это стоит, наверное, напомнить нашим зрителям, которые скоро его увидят, что фильм, в общем-то, драматургический, посвящен протестам 2012 году, уже, Господи, 4 года прошло, 5 лет прошло с 2011 года, с начала протестов. В этом году отмечали эту годовщину, кстати. И споры, которые возникали спустя 5 лет после начала протестов, о том, слили протест, кто были эти люди, они выглядят немножко уже смешными, потому что та страница, которая была, она на самом деле должна была, видимо, россиян чему-то научить, ее надо перевернуть и идти дальше. У вас есть ощущение, чему должны были эти протесты россиян научить?

— Тому, чему они должны были научить, они, наверное, вряд ли нас научили на данный момент. Опять же, возвращаясь к тому, устарел фильм или нет, и ко второму вашему вопросу, мы изначально делали фильм, чтобы он остался, чтобы люди не только спустя 5 лет, как сейчас, а спустя и 50, и 100 лет могли посмотреть и увидеть, что же тогда происходило в России. Тогда в России происходило нечто замечательное и хорошее, особенно вначале, у всех были надежды, что что-то поменяется, у нас будет какая-то совсем другая Россия. Но этого не случилось, и, наверное, сейчас мы уже не можем извлечь из этого каких-то новых уроков, но мы не можем забывать то, что с нами произошло, потому что вообще нашей нации не свойственна рефлексия, не только гражданскому обществу, а нации в целом. Даже не нации, наверное, а вот ментальность у нас такая российская есть. И то поражение протеста, его также нельзя забывать. Может быть, его не нужно муссировать постоянно, но нужно помнить.

— А вы эмоционально этот фильм переживаете как-то внутри себя? У вас есть чувство разочарования, желание что-то поменять, я не знаю, на ухо подсказать героям фильма: "Пойдите, сделайте это (то или другое)"?

— Да, конечно, есть. Чувство разочарования растет. Мы показываем фильм, сейчас показывали в Варшаве на фестивале, и когда ты заново смотришь какие-то его куски, смотришь на то, что происходит за окном, понимаешь, как все сильно поменялось и продолжает меняться с каждым днем. Вначале у нас кадры с Марша памяти Бориса Немцова, митинга против войны в Украине. И на самом деле эти кадры можно бесконечно продолжать.

— Вы поддерживаете разговоры людей, которые жалеют, что тогда не было столкновений с полицией серьезных, не таких, которые были, а того, что, может быть, было похоже, на Майдане что происходило?

— Вы знаете, я вообще придерживаюсь такой позиции, что то, что произошло, то произошло. И сейчас непонятно, если бы были столкновения, мы не знаем, что бы было потом. То есть нельзя судить, что было лучше, что было хуже. Мы имеем данность. Но самое страшное для меня и в фильме, и в том, что тогда произошло, – это все оставшиеся, все остальные люди, кроме тех, которые выходили тогда на площади. Людям было все равно, и вот эта индифферентность, она и привела к тому, что существует у нас сейчас в России. И на самом деле на Украине тоже, вот я показывал ребятам с Украины фильм, так получилось просто, и они говорят, что на самом деле у нас Майдан победил, но эта безысходность, которая есть и в нашем фильме, она присутствует и на Украине в том числе.