Преданней петербуржца, чем Вадим Жук, придумать трудно. Театровед по образованию, он больше известен, как режиссер и актер театра "Четвертая стена", автор сатирических куплетов для программы Виктора Шендеровича "Плавленый сырок", долгое время выходившей на радио "Эхо Москвы" и телеканале RTVi, сценарист популярных мультфильмов "Сказка про волка" и "Возвращение Буратино", нескольких телевизионных шоу.

Вадиму Жуку невозможно отказать и в поэтическом даре – часто едком, беспощадном, почти на грани политического фола. А еще он один из самых известных футбольных болельщиков, навсегда связавший свою страсть с питерским "Зенитом".

Сегодня, как и многие питерцы, он соболезнует своему городу по поводу решения властей дать одному из мостов имя Ахмата Кадырова, переживает из-за околофутбольных скандалов на евро-2016 и считает Петербург самым веселым городом на земле.

От Маннергейма к Кадырову

В.Ж.: Я уверен, что это не связанные между собой, не спровоцированные, не сделанные специально вещи, потому что мемориальная доска готовится очень долго. Заказывают скульптуру, придумывают рельеф, приличный, без особо художественных достоинств [в Петербурге 18 июня открылась мемориальная доска Карлу Густаву Маннергейму. Это весьма спорный исторический персонаж: противники называют его "гитлеровцем", сторонники говорят – он мог взять Ленинград, но не стал этого делать. И вообще: любил Россию. В смысле Петербург].

Что до Маннергейма, то это приличный военный человек, которого я уважаю, я вообще люблю финнов и Финляндию. Блестящий офицер, который потрудился на военной ниве за Россию, когда Финляндия была в составе России. Это потом, когда СССР напал на Финляндию, у финнов изменились взгляды на то, как пишут и говорят не добрые люди, что он организовывал блокаду. Я думаю не организовывал, ровно наоборот он, уже пожилой человек, противился тому. чтобы это происходило таким образом.

Я знаю, что Репино на самом деле – Куоккала, Зеленогорск – это Терийоки. В названиях повсюду обаятельные финские корни. Я понимаю, что все-таки все украдено, что это по-настоящему не принадлежало русским, а принадлежало финнам. Я ходил за грибами в Ленинградской области и видел добротные финские фундаменты домов. Финны очень симпатичные, очень терпеливые, очень мирные люди. И они навязанную им войну вели мужественно и достойно.

А против Кадыровского моста во мне все восстает, восстает какое-то прежде всего эстетическое чувство.

НВ: А почему? Ведь сам по себе мост – это новодел, памятник урбанизму.

В.Ж.: Мост хорошенький! И "Поцелуев мост" был когда то новоделом, его жизнь так назвала – недалеко был трактирчик предпринимателя Поцелуева. Мощный Тучков мост, который я так люблю, и который пожимает руки двух частей Петербурга – Петроградской и Василевского острова, назван в честь благородного дядьки купца Тучкова, который дофига денег надавал на этот мост. Аничков мост назван в честь подполковника Аничкова, у которого стояли его части. Здорово, потому что естественно.

У Маяковского есть строчки "а из-под Николаевского чугунного моста, как смерть, глядит неласковая Аврорьих башен сталь". Да, "Аврора" стояла там – ближе к Василевскому – за мостом, который после Николаевского. Нехорошо. Николаевский при советской власти назвали мостом лейтенанта Шмидта, которого я тоже уважаю, Петра Шмидта. А потом и Петра убрали, называют Благовещенским. И все равно все три названия вписываются в Петербург, а мост Кадырова.

Понимаете, я – человек слова, фонетически это никак не влезает в мой город. Пантелеймоновский мост, который был в одно время мостом Пестеля, влезает, потому что полковник, при всех к нему претензиях, кавалер с золотой саблей, замечательный декабрист. Любой Ленинградский мост несет свой смысл.

Но я совершенно не уверен в однозначности фигуры Кадырова. Более того, я уверен в его неоднозначности. Вот эти его метания – от убивания русских и будто бы защиты их – меня абсолютно не убеждают, это все восточные хитрости, а не нравственные человеческие поступки.

Мандельштама тоже убили – и более мучительно, как мне кажется, а он больше сделал для моего города, в котором прожил своё детство. Страшные строчки: "И всю ночь напролет ждать гостей дорогих, шевеля кандалами цепочек дверных". Власть знает, кто эти цепочки навешивал, и поэтому не будет моста Мандельштама.

Я был бы не против, если бы появился мост Махмуда Эсамбаева. Я поражался тому, какие у него руки, какие он умеет принимать фантастически позы, как он глубоко въигрывался, вдышивался в танцы народов мира. Любое художество моему балетному городу, в котором расположено Вагановское училище, очень близко. Это дружба народов. Петербург – это город соединяющихся культур, и не только западных.

А Кадыров мост – вот не буду по нему ходить. Мимо птичкой пролечу, рыбкой корюшкой вплавь – мимо. Да, его звали Ахматом, и мост называть будут Ахматовским.

НВ: Петербуржцы станут называть мост Ахматовским [в честь Анны Ахматовой – НВ]?

В.Ж.: Какой-нибудь тихий мост, например, в Царском селе, или в Петербурге – в благородном месте – стоило бы назвать именем Ахматовой. Это было бы правильно, а так это ерунда. Анечка Горенко она на самом деле. В общем, это тоже будет насильственно, это будут люди недалекие, пусть они меня простят, кто придумал эту идею. Она очень поверхностна.

Околофутбол по-русски

В конце 60-х годов я ругался со своими друзьями, которые болели не за наших хоккеистов, а за чехов. По политическим мотивам. А я говорил: "Нельзя"! Одно дело спорт, а другое – вот эта ваша политика. Хотя целиком был на стороне чехов в политическом смысле в 1968 году [в этом году советские танки оккупировали Прагу – НВ].

А сейчас что-то во мне сдвинулось: я не могу не болеть за нашу команду, но мне очень тяжело, потому что огромное количество шелупони, которым важен не футбол, а только помахаться и помахать триколором, поехало туда. Я таких вот обученных драться людей видел в 1993 году по телевизору.

Складные здоровые дядьки избивали милиционеров. Они под руководством Руцкого [Александр Руцкой – в 1993 г. являлся вице-президентом РФ, возглавил оппозицию Борису Ельцину во время "антиконституционного кризиса"] делали свое недоброе дело. Сейчас мне кажется, что эти очень похожи эти "махаловцы" на тех, которые тогда были.

40-летние люди приехали, чтобы что? Я не понимаю, какая у них цель – еще раз восстановить против моей родины любимой весь мир? Чем я-то заслужил это? Чем вы это заслужили, нормальные болельщики это заслужили? И Путин говорит: Как это 200 человек отметелили несколько тысяч англичан!" По привычке своей хулиганской словечко вставляет, потому что это принцип и стиль его речи.

Он должен знать, что 300 спартанцев победили огромную армию: смотря как вклиниться и с какой стороны подойти, махаются сразу не со всеми тысячами, а именно с этими несколькими людьми. На самом деле надо стыдиться, глаза прятать.

Да, я буду болеть всей душой за родную команду, но я твердо понимаю: если они выиграют, сколько будет звона, вытащат все агитационные, пропагандистские колокола прогнившие. Будут в них бить, что победил русских характер, воля. Нет, победили футболисты, которые будут хорошо играть и которым немного повезет. Не надо путать спорт и не спорт, я очень этого хочу и в себе борюсь за то, чтобы не путать.

А с допингом этим! Как мне печально, какой это труд, когда идет разговор о легкоатлетах, сколько они трудятся, сколько нужно себе отказывать. А тут еще если они ничего не ели ненужного [стимуляторов], их лишают этой возможности. Жутко, печально, но, видимо, сами виноваты.

Изумительный кукиш

Я бы каждый день читал Салтыкова-Щедрина, сознательного сатирика, и не сознательно печального Гоголя. Боже мой, какой юмор в нашей стране, это удивительно, что она давала возможность сатирику высказаться. Сила действия равна силе противодействия. А действие всегда было ужасным, тяжелым, задница государства садилась на писателей, и только он путём замечательного юмора выкарабкивался, показывал изумительный кукиш в виде сотен рассказов Зощенко, "Истории одного города", "Мертвых душ"…

Я ведь уже старенький, друзья мои, это я выгляжу так хорошо. Мне будет 70 лет в январе.

НВ: Полно вам кокетничать…

В.Ж.: Я не кокетничаю, я хочу к 70-летию издать книжку лирических стихов, я их очень много пишу, хочу чтобы они все были о лучшем, что дано господом, – о любви. Хочу такую книжку сделать, надо найти издательство. Это безобразие, у меня актерская природа, я по профессии театровед, но я очень много играл и играю. Это мой менталитет, он вполне актерский. Мне нужны аплодисменты в виде этих лайков (смеется), и в этом нет ничего плохого. Я долго сторонился фейсбука.

НВ: Часто туда заходите? Например, оставили строчки в фейсбуке, возвращаетесь через 5 минут, смотрите?

В.Ж.: Смотрю какое то время. Слава богу, это не занимает целый день. Мне очень интересно.

НВ: Вам помогает это оценивать качество ваших читателей, публики?

В.Ж.: Тут можно слукавить запросто, ведь от каких то стихов не ждешь, что они вызовут такой горячий отклик. А на другие надеешься, и получается наоборот. Меня очень радует что порой не стихи, где я ругаю какую-нибудь дрянь навроде Пескова, Лаврова, что не они получают большое количество приветов. Но вот кто-то напишет комментарий: "Ах, Вадик, ты ровно попал в мое настроение". Думаю, ах, ты, батюшка мой или подружка, как мне приятно, что ты, далекий друг, далекая подруга. Что мы с тобой совпали.

НВ: У вас такие "большие" лирические герои, Песков, Лавров…

В.Ж.: Да, это крупные мои лирические герои (смеется).