Первые уроки по чтению и письму в 39 лет. В одной из российских колоний сидит рекордсмен по необразованности. Иван Федоренко впервые сел за парту за решеткой в сентябре этого года. Чему и как учат в российских колониях и почему аттестат таких школ для бывших зеков может стать проблемой?

***

"Мо-ло.., четче читайте – опять забыли да?" – 39-летний рецидивист Федоренко по слогам еле-еле читает слово "молоко". Сам. Впервые в жизни. Для него специально адаптировали программу обучения дошколят.

Азбуку он выучил месяц назад, но буквы то и дело забывает. Прописи "первоклашке с прошлым" даются еще тяжелее.

"Овал – это какая буква? А мы не учили эту букву!"

Осужденный Федоренко сидит четвертый раз. Все за кражи. Большую часть жизни он провел в тюрьме: родители его бросили, мальчика подобрали бродяги. И ему не до учебы было. И вот к сорока годам Иван понял – пора этот жизненный урок усвоить и попросилсяв тюремную школу.

"Куда-то оформиться на работу, надо пойти взять бланк прочитать, заполнить, посмотреть, что подписываешь – из-за этого и пошел, чтобы научиться более менее хотя бы читать, не говоря о том, чтобы писать", – признается осужденный Иван Федоренко.

Иван – самый взрослый неуч за всю историю колонии. Такие взрослые подготовишки сюда приходят раз в два-три года. Чаще всего они рецидивисты. Жить на свободе на что-то надо, безграмотных на работу не берут, вот они и идут по этому порочному кругу.

"Давайте, пожалуйста, вспомним, почему революция февраля 1917 года называется буржуазной? Кто помнит, друзья мои?

– В результате была свергнута монархия...

– Умничка, молодец".

За партами Ивдельской колонии сейчас сидят 313 учеников. От 18-ти лет и старше. Сидят по доброй воле. Образование за решеткой не обязательно. Учатся здесь как в обычной средней школе, по той же программе. Только физкультуры, рисования и пения в расписании нет.

"У нас есть такие ребята, которые после нашей школы идут учиться дальше в вечерние школы, в прошлом году был ученик, он закончил у нас 12 классов и возможно набрал достаточно баллов по ЕГЭ. Поступил он или нет я, к сожалению, не знаю", – рассказывает преподаватель школы ИК-62 Валентина Одинцова.

Образование для осужденных – это шанс начать новую жизнь, говорят общественники. Тюремная школа эту проблему решает. Но косвенно. Аттестаты в ней выдают с печатью колонии, а это в современной России как клеймо.

"Увидев вот эту справку, отдел кадров этого человека попросит... Этот стереотип, он никак, его из головы не вкинешь, это даже до освобождения, все, это клеймо", – уверен правозащитник Юрий Потапенко.

Так что для осужденного Федоренко аттестат – дело десятое. Он мечтает через год выйти на свободу и своей рукой написать заявление о приеме на работу, вместо того, чтобы ставить крестики под написанными с его слов признаниями в очередной краже. Но времени для учебы мало – слишком много отнимают обязательные работы.

Настоящее Время